Мне нужно было осмотреться вокруг, чтобы выяснить, где я нахожусь. Мне нужно было знать все, что Жилет и Шрам говорили, чтобы можно было найти возможность бежать. Но все, что я могла сделать, — это плыть по морю болезненности, глядя на трескающийся, говорящий потолок.

Я слаба. Я в ужасе.

От одной мысли о том, что произойдет, меня затошнило.

Кожаный Жилет появился в моем видении снова, улыбаясь отвратительными зубами и сверкая рябой кожей.

— Осталось ждать недолго. Я организовал специальную приветственную домашнюю вечеринку только для тебя.

Видение образов насильников и убийц наполнило меня ужасом.

«О боже, я не хочу пережить это».

Я мысленно ударила себя от такой мысли. Я сильнее этого. В конце концов, я достаточно сильна, чтобы сопротивляться. Мое тело предавало меня, и разум был как в тумане, но я должна была оставаться сосредоточенной и готовой к побегу. Бежать к Кью и наблюдать, как он будет разбирать этих ублюдков по конечностям. Моя рука сжалась в кулак по собственной воле, и вспышка гордости наполнила меня. Я пересилила наркотики.

Кожный Жилет нахмурился, его глаза смотрели на мою руку.

— Ну, это просто чертовски раздражает. — Он повернулся к Шраму, протягивая руку. — Она приходит в себя. Дай ей еще одну дозу.

Шрам медленно пододвинулся ближе. Каждой клеткой тела я заставляла себя двигаться. Встать и набить их мерзкие морды. Но, как оказалось, сжать кулак было высшей степенью моего прогресса.

Шрам вытащил шприц, но остановился.

— Я не знаю. Если мы дадим ей слишком много, она окажется в коме и не проснется.

Сердце забилось чаще, голова стала более ясной.

«Мне нужно больше времени!»

Кожаный Жилет зарычал, выхватывая из рук напарника шприц. Он открыл его сердитым жестом и воткнул иглу глубоко в мою руку.

Резкий укол изверг крик из моих легких, и моя последняя мысль была о Кью, в тот же момент я попала в ад.

— Я сказал тебе, что не хочу тебя. Прекрати борьбу с неизбежным, эсклава, и пусть эти люди перепродают тебя.

Я ненавидела его ледяную отчужденность, уверенность в его тоне.

— Но я не понимаю. Ты хотел меня. Я твоя.

— Я хотел тебя какое-то время, а теперь нет. Прощай, Тесс. — Его силуэт стал блекнуть, превращаясь из четкого в дымку, и улетучился, а я падала и падала, и падала.

Я плакала и просила, но Кью не вернулся за мной.

А потом темнота поглотила меня целиком.

***

Истекающие слюной, желтоглазые росомахи ждали меня каждый раз, когда я падала в беспамятство.

Я потерял счет тому, сколько раз просыпалась и снова быстро сдавалась. Постоянная борьба шла во мне: то пытаясь держать меня в сознании, то пытаясь вырубить меня.

Но каждый раз, когда я падала в темноту, росомахи были там. Калеча, вгрызаясь в руки и ноги, они обескровили меня, превращая в кусок кожи.

Отдаленные голоса приходили и уходили, были слышны лишь прерывающиеся разговоры. Звуки двигателей и кошмарного транспорта, увозившего меня все дальше и дальше от Кью.

Кью появился, когда я была обездвижена.

— Я приду за тобой, эсклава. Продолжай бороться. Жди меня.

Надежда искрилась во мне, пробуждая, давая мне силы держаться.

— Значит, тебе не все равно.

Он наклонился ко мне, его глаза были полны боли и чувства вины.

— Конечно, мне не все равно. Ты — моя сила притяжения. Я найду тебя. Я иду за тобой. — Голос Кью отдавался эхом в моем теле, согревая меня, отогревая от глубокого холода, пробиравшего до костей.

Образ его дома, оранжереи со всеми его птицами, заполнила мой разум, предоставив мне отсрочку от ужаса на очень короткое время.

Позже сон обхватил меня своими острыми когтями, увлекая обратно к росомахам.

***

В следующий раз, когда проснулась, я могла двигать руками. Густое облако черноты рассеялось, позволяя маленьким лучам проникать сквозь тьму.

Сила и воля к жизни, кроткие и робкие, возвращались медленно и тихо. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что я больше не живу в подвешенном состоянии.