Широким жестом я повернул ручку, держа палец на спусковом крючке, и вошел в спальню.

Ничего.

Кровать была нетронутой, комната в идеальном порядке, как я и оставил ее.

Фредерик вошел следом на согнутых ногах, держась поближе ко мне, готовый атаковать в любой момент. Если бы мне понадобился кто-то для защиты за спиной, это был бы он. Он был похож на слабака, но боролся лучше всех.

Фредерик был моим напарником, моим доверенным лицом и союзником, но у него не было такой же черноты в его душе или размытых линий, отделяющих правильное от неправильного.

— Teсс, o`u es tu (прим.перев.фр. Где ты)? — я шепотом зарычал, врываясь в гардеробную.

Одна пустая вешалка лежала на полу.

Мое сердце вырывалось через ребра; я не мог видеть от боли в голове, полностью ослеп на секунду.

Я схватился за полку, где стояли ботинки, пытаясь устоять на ногах и привести сердцебиение в порядок.

Фредерик не сказал ни слова, пока я моргал и приходил в себя, пытаясь вернуть зрение.

Наконец, четкое видение вернулось, и я жестом показал, чтобы он прикрыл меня при входе в ванную.

На ковре впереди, как зловещая тропа, виднелись капельки воды, окрашивая бежевый ковер в более темный коричневый цвет. Сначала они были мелкими брызгами и становились все больше и, наконец, заливали ковер за дверью ванной.

Сглатывая тошноту, я подтолкнул дверь носком ботинка, открывая ее и размахивая пистолетом во все стороны.

Как только я понял, что в комнате чисто, в сознание ворвались картинки из моих худших ночных кошмаров.

— Кью, не двигайся. Я вызову полицию.

Я стоял в луже, глядя на ванну полную воды, без Тесс. Вешалка для полотенец свисал со стены, и утренняя одежда Тесс была на стуле.

Мигрень развилась до невероятных размеров. Я словно наткнулся на стену, стряхивая черноту, падая в беспамятство. Я не позволю слабости затуманить мой разум.

Одернув себя, мне удалось преодолеть ступор, двинуться вперед и опустить пальцы в воду.

Теплая.

Тесс приняла ванну, как я сказал ей, и пока я сидел на встрече, с ней случился этот кошмар.

Я встретился потухшим взглядом с Фредериком.

— Как они попали сюда, Ру? Что случилось с чертовыми камерами безопасности и охранниками? — Сердце тяжело билось, оказывая большее давление на череп.

Я покачнулся, но удержался, прежде чем Фредерик бросился на помощь. Я не хотел его помощи. Я не был инвалидом! Я был идиотом, думая, что Тесс в безопасности.

Как, черт возьми, эти ублюдки нашли меня? Как им удалось увести Тесс прямо из-под моего носа!

Я прислонился к стене, мигрень захватила контроль надо мной. В отражении на глянцевых плитках был человек с демонами, которые рыча гнались за ним по пятам, и мир, взрывающийся вокруг него.

— Я не знаю. Но выясню. Мы вернем ее назад, мужик, — тихо сказал Фредерик. Он вышел из ванной, оставив меня наедине с ужасными видениями: Teсс избивают, насилуют и продают. Сломлена и уничтожена. Потеряна.

Я не мог позволить этому случиться. Игнорируя тот факт, что едва мог видеть, я рванул из ванной комнаты и столкнулся с Фредериком, который наклонился, чтобы поднять листок бумаги с пола.

Я выхватил его, пытаясь прочитать каракули, но буквы превратились в насекомых, ползающих по странице и разбегающихся прочь от понимания.

— Кью, тебе действительно нужно прилечь. Если продолжать в том же духе, у тебя будет удар.

Я зарычал:

— Не говори мне, чтобы я успокоился. Женщина, которая должна была быть под моей защитой, похищена. Женщина, которая столько пережила, была вырвана из этих гребаных рук, и я подвел ее! Так что не говори мне успокоиться, пока я не найду ее и заставлю сволочей заплатить.

Сунув записку обратно под нос, я потребовал:

— Прочти.

Фредерик взял бумагу, сглотнув с трудом.

«Сделка отменяется, Meрceр».

Мое сердце сжалось, и комната вокруг стала сжиматься, придавливая меня.

Что-то внутри вырвалось наружу, разрывая каждый прут, каждый замок которым было заковано. За последние несколько дней я отчаянно пытался укротить себя. Вбивал себе в голову, что стану лучшим человеком для Тесс, но эти три слова стряхнули фальшь, что я никогда не буду таким. Я зарычал и приветствовал буйный помешанный нрав.

Зверь был свободен, и я тяжело дышал. Вот, кем я был. Человек, который жаждал крови. Человек, который смеялся, когда ломал кости, и не дрогнул, стреляя в насильника.

Фредерик продолжил. Я не хотел слышать больше.

«Я забрал то, что было моим, и продал за лучшую цену.

Пошел на хер».

Джеральд Дуболазов.

Джеральд? На момент слабости от мигрени, я не мог вспомнить, что за шишка он был.