И Ли Чо больше не был у руля этого мира.

Сейчас Ли гнил в позе эмбриона, запихнутый в свой шкаф.

— Меня не волнует информация, — прорычал я. — Я знаю, куда нам нужно отравляться.

Фредерик нахмурился, подходя ближе.

— Кью, когда ты в последний раз спал? Тебе необходимо поесть. Ты изможден. Ты не можешь существовать на чувстве мести и выпущенных пулях.

Нестерпимое желание ударить его взвилось во мне, но я подавил его.

— Больше никаких наводок. Они бесполезны.

Он покачал головой.

— Один из шестерок Чо дал нам имя человека, у которого есть гарем в Сингапуре. Он может знать, где находится Тесс.

Я потер лицо ладонями, стараясь из-за всех сил не сорваться на крик.

— Это будет пустая трата времени. У него не будет Тесс. Нам нужно вернуться к отправной точке.

— Отправной точке?

Я быстро устремился вперед, протискиваясь мимо Фредерика. Никто в привычном окружении не купил бы Тесс. Джеральд ни за что не продал был ее для того, чтобы ей воспользовались так... «по-доброму». Он жаждал крови. В чем заключалась бы месть, если бы он продал ее не больному ублюдку, а тому, кто точно бы сохранил ее в живых? Нет, он точно продал ее тому, кто разрушит ее. Сломит. Тому, кто был твердо намерен раскошелиться, ради удовольствия разрушить ее.

Бл*дь. Какого хрена мне не пришло в голову это раньше

Это чувствовалось правильно. Я нутром ощущал, что был на верном пути.

— Собирайся. Мы вылетаем в Мексику.

***

Четыре дня.

Четыре гребаных дня мы тщательно прочесывали пронизанный грехом мир Мексики. Охотясь на наркоторговцев и трусливых воров, мы скрывались в барах и разнюхивали информацию, связанную с незаконной деятельностью. Неважно скольких мужчин Франко бы не пытал или сколько бы взяток я не давал, это никак не способствовало притоку информации.

Никто не имел понятия, кто похитил блондинку на скутере четыре месяца назад.

— Съешьте это, босс. — Франко подвинул тарелку с лапшой мне под нос тем самым, закрывая карту трущоб Мексики, которую я детально изучал в течение трех прошедших часов.

Тесс могла бы находиться, где угодно в этом грязном городе, а я мог спокойно проходить мимо любого из зданий, в котором ее насильно удерживали, и не знать этого.

И как бы меня не одолевал голод, мысли о еде, о поддержании жизни в своем организме, в то время, как Тесс могло больше не быть в живых, заживо сжирали мою душу.

Я проигнорировал его, отталкивая от себя тарелку.

Франко похлопал меня по плечу, когда Фредерик вернулся от барной стойки с тремя кружками холодного пива.

— Тебе понадобятся твои силы. Для нее. Твой разум начнет работать лучше благодаря подпитке.

Фредерик пролил пиво на мою карту, занимая свое место.

Я бросил сердитый взгляд, вытирая рукой бумагу, прежде чем жидкость смогла бы повредить ее.

Фредерик кивнул.

— Я согласен. Поешь и подзарядись. Ты не поможешь ей, если потеряешь сознание от голода.

Животное внутри меня не нуждалось в таких мелочах, как питание. Оно нуждалось только в крови. Но я не гребаный супергерой, поэтому было необходимо подкрепиться.

Тяжело вздыхая, я попытался вернуться в реальность и сел прямее. Осознавая, что в их словах был здравый смысл, я принялся за лапшу и принудил себя проглотить. Я был путешественником. Жил в городах по всему миру, но в душе навсегда оставался французом, и я скучал по утке миссис Сукре и ее домашним багетам. Я тосковал по незатейливому совершенству. Тосковал по своей четко упорядоченной жизни. Тосковал по Тесс каждой гребаной частичкой себя.

Посреди трапезы я сдался и прорычал:

— Должен быть какой-то другой способ.

Я склонил плечи, хмуро смотря на капельки влаги на пивной кружке. Фредерик что-то пробормотал с набитым ртом, а Франко приподнял бровь.

— Например, что? Мы пытались подкупить людей, которые были задействованы в торговле людьми, из других мы пытались выбить информацию. Мы ругались, мы угрожали, умоляли. И тут два варианта: или же никто не имеет ни малейшего понятия, где она, или же слишком напуганы, чтобы сказать нам.

Я потер ладонью подбородок, позволяя разуму погрузиться в поиск подсказок, ответов, выводов, которые могли сослужить нам лучшую службу, чем наши существующие методы.

— Все мексиканцы, так или иначе, связаны между собой. Я читал, что этот город является одним из наиболее дружественных на земле, — отпустил комментарий Фредерик, вытирая рот салфеткой и делая небольшой глоток пива.

Ага, вероятно, за исключением ублюдков, которые промышляют похищением и продажей людьми.

— Там говорилось, что это является предметом гордости: иметь самую большую семью из всех возможных. Я говорю о бесчисленных родственниках и родственниках и еще раз родственниках. Тебе нужно проверить...