Моя мать фыркнула себе под нос, ее нетерпение было очевидным. Она одобряла Салли только из-за ее родства, а не потому, что любила ее как человека. Я не была уверена, любила ли кого-то моя мать на самом деле.

– Как обычно у Салли.

Мой отец издал странный звук.

– По крайней мере, в ее жизни есть мужчина.

Вздохнув, я покачала головой.

– Серьезно, папа? Ты не можешь это пропустить?

Он вручил мне картошку, хмурясь, когда я передала ее матери.

– Женщина твоего возраста должна быть замужем.

– Когда я встречу нужного человека.

– Это все, что ты собираешься съесть? Я заметил, что ты едва притронулась к своему бутерброду за обедом во время встречи. Ты слишком худая.

– Лааадно... Можем ли мы на сегодня прекратить придираться к Шарлотте?

Мама положила вилку.

– Достаточно. Вы оба. Своей грызней вы портите мне аппетит. Чарльз, пусть девушка живет своей жизнью, - она повернулась ко мне. – Покажи своему отцу какое-то уважение. Он заслуживает этого.

Я открыла рот, чтобы ответить, но мама прервала меня.

– И твой отец прав. Ты слишком худая. Ешь свой ужин.

– Я в порядке. Я не была голодна за обедом.

Мой отец снова протянул миску картошки в мою сторону.

– А сейчас?

Со вздохом я приняла картофель, добавив его в свою тарелку. Я была не слишком голодна, но если это заставит его отцепиться от меня, я съем чертову картошку.

После ужина я помогла убрать со стола. Сегодня вечером Джейн отсутствовала. Я соскучилась по веселому нраву нашей домработницы, но я увижу ее в следующий раз. Я загружала посудомоечную машину, разговаривая с мамой.

– Ты знаешь, что твой отец обеспокоен, Лотти. Он рассказал мне, как ты отвлекаешься в офисе.

– Я в порядке.

Она покачала головой.

– Ты сама не своя.

Я хотела спросить, знает ли она меня настоящую, но воздержалась.

Я закрыла дверцу и выпрямилась, встречая серьезный взгляд глубоких карих глаз. Я была похожа на отца, с такими же голубыми глазами, только каштановые волосы достались мне от мамы. Хотя сейчас она могла получить немного помощи в ее любимом салоне. Я была маленькой, с тонкими чертами лица, такими же, как у нее, и внутри мы оба были бойцами. Мы просто воевали по-разному.

За исключением того, что в последнее время желание бороться покинуло меня.

– Это... работа.

– А что с ней?

Я пожала плечами, не зная, как произнести слова вслух.

– Ты недовольна проектом? Возможно, твой отец может поставить тебя на другое место.

Я втянула немного столь необходимого мне кислорода.

– Я не уверена, что мне вообще нужен какой-либо проект, мама.

От понимания ее глаза расширились.

– Лотти. Ты говорила об этом с отцом?

– Не могу. Я не знаю как. Ты знаешь его ожидания.

– Ты должна поговорить с ним. Он послушает тебя. Прежде всего, он твой отец.

Я хотела спросить ее, верит ли она в это. Мне казалось, что в первую очередь он был Чарльзом, а моим отцом на далеком втором месте. Так было на протяжении многих лет.

С того дня, как мы потеряли Джоша.

Она потянулась через столешницу, сжимая мою руку, ее голос был тихим и грустным.

– Ты не сможешь вернуть его, отказавшись от своей жизни. Он бы возненавидел это, если бы знал, что ты пытаешься.

– Знаю, - пробормотала я, потрясенная ее словами. Она никогда не говорила о Джоше.

Наши взгляды встретились, и на мгновение я увидела ее боль. Затем она расправила плечи, и холодная маска, которую я привыкла видеть, вновь вернулась.

– Если тебе нужно сделать это, пожалуйста, обратись к своему отцу осторожно. Он уже достаточно потерял.

Я услышала тонкое предупреждение за ее словами и дико покачала головой. Я подумала о том, как будет выглядеть его лицо, если скажу ему - сокрушительное разочарование. Я не могла с этим смириться. Я не могла быть той, кто так с ним поступит. Я уже столько должна ему.