В прицел было видно, как союзный антитанк развернулся в мою сторону, словно игроку было недостаточно видеть меня на мониторе, а захотелось ещё и разглядеть в прицел.

– Понимаешь, я - обычный человек…, - начал я, и в этот момент пушка за моей спиной снова грохнула, оглушая и обдавая пороховой гарью.

– Прикольно, - с иронией в голосе сказал союзник.
– Я тоже.

– Но я оказался в сложной ситуации. И мне очень нужна твоя помощь! Можешь позвонить…

– Ура!
– рявкнул мой экипаж, видимо отмечая очередную победу.

– Чего?
– удивился в наушниках голос союзника.

– Слушай, это очень важно, - горячо сказал я, одной рукой отбиваясь от, дёргающего меня за комбинезон, заряжающего.
– Вопрос жизни и смерти. Дело в том, что я застрял в игре. Я словно бы целиком нахожусь здесь, а это значит, что тело мое возле компьютера, лежит в коме. Надо известить одного человека о том, что я нашел Саурона…

Союзный антитанк вдруг превратился в огненный шар и спустя миг на его месте остался лишь обугленный дымящийся остов. Ещё через секунду нашу самоходку накрыл жуткий грохот, а в лицо ударила волна тёплого воздуха.

Я растерянно таращился на остатки союзной машины. Что случилось? Что, чёрт побери, произошло?!

– Не так быстро, - сказал вдруг в наушниках мягкий, слегка картавящий голос.

От неожиданности я вздрогнул и посмотрел почему-то на микрофон. Голос явно принадлежал молодому мужчине, и, судя по неприятному металлическому дребезжанию, был изменён с помощью какой-то программы.

– Что случилось?
– наконец спросил я, пытаясь подавить нарастающее внутри раздражение.
– Ты кто такой? Что с моим союзником?

– Я его подбил, - спокойно ответил мой новый собеседник.
– Или ты думал, что раз позиция удобна для стрельбы, то её кроме тебя никто не видит?

Я чуть было не обругал его, но вовремя одумался. Какая разница, в конце концов, кто позвонит от моего имени полковнику Комарову: представитель "зелёных" или член команды "синих"?

– Ладно, только погоди, не убивай меня сразу, - сказал я ему миролюбиво.
– Мы даже стрелять больше не будем. Выслушай меня и потом подобьёшь.

– Ну, валяй, - развеселился он.
– Только дай команду экипажу прекратить огонь.

– Так, экипаж, больше не стрелять!
– сказал я, поворачиваясь к наводчику.

– Надо сказать "Экипаж, стой", - подсказал Серпилин.

– Экипаж, стой!

– Молодец, - похвалил меня новый собеседник.
– Ну, так что?

Пока я взахлёб рассказывал ему свою историю, руки словно сами собой нашли панорамный прицел, и медленно поворачивали его - мне хотелось увидеть нового собеседника. Точнее, его танк. А ещё, мне не давала покоя смутная мысль, что в его обращении ко мне проскочила какая-то странность. Но что именно "царапнуло" ухо, я сообразить не мог, тем более, что торопился закончить свой рассказ. Собеседник меня не прерывал, не стрелял и всё это давало надежду, что на этот раз всё закончится благополучно.

– Вижу цель, - сказал Серпилин.

Но я и сам заметил высокий чёрный корпус, торчащий наполовину из густой травы далеко позади, на границе луга, леса и скал.

– Так ты поможешь мне?
– спросил я, закончив как раз излагать свою историю.

Руки продолжали подкручивать рукояти прицела, увеличивая изображение чужой машины. Явно самоходная гаубица большого калибра. Такая даже тяжелый танк может "обнулить" с одного выстрела. Как же это мой союзник её прошляпил?

– А чем ты можешь за такую услугу заплатить?
– спросил внезапно собеседник.

Я опешил. Он что, не поверил мне? Или действительно решил нажиться на моей беде?

Я навёл прицел на информационный ярлык, прочёл имя игрока. "Рон".

– Слушай, вопрос совсем не так стоит, Рон, - сказал я ему самым проникновенным голосом.
– На кону жизнь десятков людей, понимаешь?

– Понимаю, - весело сказал Рон.
– Это значит, что моя услуга будет стоить ещё дороже?

Я слышал откровенную насмешку в его голосе и не понимал, почему этот человек надо мной издевается. Может, он думает, что я пытаюсь его разыграть?

– Полковник Комаров, которому ты будешь звонить, передаст тебе любую необходимую сумму денег, - сказал я терпеливо.

– Не, не катит, - хамовато сказал Рон.
– Значит, смотри. Покупаешь снаряды калибра двести три миллиметра, полный боекомплект. Где-то мы с тобой встречаемся, и в этот момент они автоматически передаются мне. Даже делать спецом ничего не надо. И вот тогда я с тобой буду говорить о том, что тебе интересно. Вот целую минуту обещаю стоять и слушать тебя. И если ты меня убедишь, тогда, быть может, позвоню, куда тебе требуется. И даже тайну тебе открою.