Наша бронированная машина выглядела теперь довольно необычно, словно на корпус танка нерадивые гастарбайтеры вместо башни установили заборчик из металлических листов. Но самоходка считалась боеготовой, а большего и не требовалось.

– Слушай, Серпилин, - сказал я, извлекая из банки последний кусочек ароматного мяса, - а почему при переходе на поле боя мы оказываемся где попало, а не рядом с танками своих союзников, "зелёных"?

– Штабные службы определяют необходимость резервов в том или ином месте глобальной карты, - ответил Серпилин и вдруг повернул голову ко мне. Глаза его прищурились, точно он думал о чём-то своем и продолжал при этом говорить.
– А на более низком уровне непрерывно разрабатываются конкретные задания и, в соответствии с ними, задаются параметры подходящей машины и устанавливаются координаты заброски. Когда мы готовы к бою, нам выдают первое попавшееся подходящее задание. Для простоты, мы называем этот механизм "балансиром".

– Ну что ж, посмотрим, куда нас занесёт балансир на это раз, -сказал я поднимаясь из-за стола.
– Мужики, ну сколько можно жрать?

В нетерпении снова оказаться на полебоя и попробовать установить контакт с живыми игроками, я и не заметил, как наша самоходка покинула ангар.

В открытой рубке оказалось не так уж и плохо. Над нами светило ласковое солнышко, легкий ветерок гнал по голубому небу белые тучки, и можно было наслаждаться не только свежим воздухом, но и проплывающими мимо чудесными пейзажами. Конечно, несколько раздражал дребезг в недоделанной подвеске, а скорость оставляла желать лучшего - обогнать нас сейчас можно было даже легкой трусцой, но зато наша самоходка самостоятельно перемещалась в сторону поля боя, а стартовые условия давали надежду на определённый заработок и опыта, и денег.

Внутренность рубки при дневном свете растеряла значительную часть своего загадочного очарования, но зато мне теперь было ясно, как на раме крепится пушка и почему заряжающий находится позади меня.

Поворачивая голову влево, я видел профиль Серпилина, который с момента перемещения на поле боя так ни разу и не посмотрел в мою сторону. Сперва мне даже казалось, что он обижен на меня за прошлый бой, поскольку именно из-за меня самоходка получила такие серьёзные повреждения. Пришлось напомнить себе, что мой наводчик - всего лишь бот, несколько тысяч строк программного кода, и не разговаривает он потому, что не происходит ничего, инициирующего его диалоговый блок управления.

Радиостанция при солнечном свете поблёскивала тёмным оцинкованным металлом и, казалось, только и ждала, чтобы её включили, но, помятуя о недавнем печальном опыте, я твёрдо решил, что попрошу помощи только в конце боя, когда другие игроки будут ещё рядом, но уже растеряют боевой азарт. И не стану истерично кричать "помогите, я застрял в игре!", а спокойно предложу вознаграждение за звонок по определённому номеру в реальном мире.

Несмотря на то, что крыши над головой больше не было, да и весь капитальный ремонт был сделан так, словно для его выполнения мы нанимали неопытную бригаду гастарбайтеров за еду, оба моих прицела оставались на месте и я попеременно то разглядывал в панорамную оптику приближающуюся цепочку холмов, за которой вскоре должен был развернуться бой, то изучал общую карту с высоты птичьего полёта, пытаясь сообразить, где следует поставить самоходку, чтобы не оказаться на виду у вражеской техники.

Мы ехали вдоль широкого ручья, вот-вот планировавшего превратиться в небольшую речушку, по обширной луговине, сжатой с двух сторон лесом. Двигатель, хоть и звучал теперь не так раскатисто и уверенно, как раньше, тем не менее, со своей работой справлялся, и наша 76-мм гаубица неотвратимо приближалась к тому месту, откуда можно было открыть огонь по врагу. Теперь, когда я уже постепенно начал свыкаться с окружающими реалиями, как-то само собой стало понятным, что нашей слабобронированной машине, место в боевых порядках последней линии, а лучше - вообще за пределами видимости врага. Всё равно ведь стреляем не прямой наводкой.

Где-то впереди загромыхала артиллерийская канонада, возвещая о начале сражения. Я припал к прицелу, надеясь, что расстояние уже позволяет принимать данные от союзной техники. И действительно, поле боя, ещё недавно скрытое пассивным режимом отображения карты, теперь сияло всеми красками и было доступно для тщательного изучения, словно бациллятник под микроскопом.

Сразу за грядой холмов, до которых мы не доехали буквально пару километров, виднелась мелководная, изрезанная отмелями, река с пологими песчаными берегами. Оба её берега были уже буквально изрыты чёрными оспинами воронок, а поверхность воды тут и там вспухала стремительно распускающимися цветами разрывов. Из-за того, что оба берега реки выглядели кипящим варевом, я не сразу заметил массу самых разных танков, расцвеченных синим и зелёным.

По реке проходил разграничительный рубеж, и, согласно вводной информации, полученной при чтении задачи, обе враждующие стороны надеялись нанести здесь противнику сокрушительное поражение. Несмотря на то, что сами берега были пологими, подъезды к ним изобиловали пригорками и лощинами, и практически каждое место, где можно было укрыться, было занято с обеих сторон бронированной машиной. Сверху все эти танчики казались одинаковыми, но стоило мне покрутить ручку, как в поле зрения осталось всего три вражеских танка, и вот тут стало понятно, что над каждым из них потрудился заботливый игрок-человек.

У них были разные корпуса, разные башни, совершенно несоразмерно разные стволы пушек, не говоря уже про внешние модули и окраску. Разумеется, ни одна армия в реальном мире не смогла бы содержать подобный зоопарк, но игра в этом плане предоставляла воистину неограниченные возможности. Словно зачарованный, я разглядывал чужие машины, начиная даже ощущать определённую зависть человека, всю жизнь проездившего на мопеде и вдруг узнавшего, что существуют спортивные мотоциклы.

Вражеские танки время от времени резко дергались, слегка сдавая назад, беззвучно изрыгая из пушек длинные шнуры огня и клубы дыма.