А чего я, собственно туплю? У меня же есть рация! Кстати, а у меня есть рация?

Заветные наушники и щиток с перекидным регулятором обнаружились за прицелом командира. Я сдернул шлемофон и нацепив наушники, повернул рычажок в положение "слушать зелёных". На уши немедленно обрушилась лавина переговоров, команд и возбужденных выкриков.

– Эй, кто-нибудь, с броней потолще!
– заорал я, зажав тангенту микрофона.
– Нашел вражескую арту, нужна помощь!

Толпа продолжала возбужденно галдеть, не обращая на меня внимания. Ну правильно, сейчас не ночь, а у меня нет осветительных снарядов. Обратить на себя внимание будет непросто.

– Зеленые, слушай меня!
– рявкнул я, что было сил.
– В кустах между холмами, самоходки "синих"!

– Лом, слышу тебя, сейчас помогу, - раздался в наушниках спокойный голос.

– Будь осторожен!
– радостно заорал я в ответ.
– Лупят по всем, кто приближается!

И принялся натягивать шлемофон.

Новый удар по нашему укрытию сдёрнул башню мёртвого танка с креплений, и сдвинул её в сторону. Справа от меня открылся чудесный вид на зелёные заросли. Ощущение опасности обострило чувства и замедлило время. Требовалось срочно найти новое укрытие, но при этом не попасть под огонь, ожидающей меня пушки, и сделать всё это быстрее, чем снаряд прилетит мне прямо в окошко.

Буквально несколько секунд хватило мне, чтобы найти на карте в непосредственной близости большую яму, визуально достаточно глубокую, чтобы спрятать там бронированную машину. До неё по прямой было не больше полусотни метров, но находилась она даже ближе к зелёным зарослям, чем наше укрытие. Однако же, выбирать не приходилось.

– Гриня!
– скомандовал я водителю.
– По моей команде сдашь назад, буквально на несколько метров, а потом - сразу рви вперёд на максимально возможной скорости, и забирай вправо. Серп и Зверь, ваша задача нанести зелёным насаждениям максимальный урон. Вопросы есть?

– Не понял задачу, командир, - отозвался Серпилин.

– И я не понял, - прозвучал в шлемофоне слегка растерянный голос Зверева.

– Плотный огонь по кустам, - нервно сказал я, поглядывая в правое окошко.
– Мне нужно, чтобы вы огнём пробили в зарослях как можно более длинный коридор. Так понятно?

– Так точно!
– хором отозвались пулемётчики.

– Гриня, поехали!

Бронетранспортёр завыл на низкой ноте, дёрнулся назад, и тут же прыгнул вперёд, и помчался, наращивая скорость. Над головой и в корме загрохотали пулемёты, позади раздался жуткий треск близкого разрыва. Я держался двумя руками за сидение, стараясь не биться головой о борт слишком часто и до рези в глазах выискивал сквозь переднее окошко, разлинованное бронированным жалюзи, такую нужную нам сейчас яму.

– Гриня, ещё правее!

Я уже не понимал что и откуда грохочет, и почему со всех сторон видимость сократилась практически до нуля. Но я видел заветную яму и одинокий кустик над самым её краем, и всеми силами стремился туда, в это условно-безопасное место. И когда бронетранспортёр с рёвом ухнул куда-то вниз, я не испугался, а заорал от радости.

От мощного удар снизу, меня буквально сложило пополам, и я сильно ударился головой о выступающую рукоять, за которую должен был по идее держаться. Оглушенный, с трудом пережидая острую боль в разбитом лице, я сперва решил, что оглох. Но когда нашёл в себе силы повернуть голову и посмотреть на Ложкина, тот, как ни в чём не бывало, сказал:

– Приехали, командир. Какие будут следующие указания?

Я провёл рукой по лицу, убедился, что ни зубы, ни нос не сломаны и только тогда полностью распрямился и посмотрел в окошко правой двери. Чуть выше верхней пластины бронежалюзи, виднелся край почти отвесной земляной стенки. Это значило, что с глубиной я угадал и если сверху у бронетранспортёра что-то и торчит над уровнем земли, то лишь незначительная часть крыши. И пулемёт Серпилина!

– Серп, Зверь, - сказал я хрипло, выворачивая голову, чтобы посмотреть жив ли наводчик.
– Как у вас там дела?

– Повторно легко ранен, - сказал спокойным голосом Зверев.
– Могу продолжать бой.

– Получил лёгкое ранение, - сказал Серпилин, и заворочался на своём месте, звеня пулемётной лентой.
– Могу продолжать бой.

– Противника кто-нибудь наблюдает?
– спросил я, пытаясь разобрать что-нибудь, сквозь покрытое пылью переднее окошко.

– Никак нет.

– Никак нет.

– Никак нет.

Я посмотрел на Ложкина, который после своего короткого доклада выжидательно уставился на меня.

– Гриня, нужно понять, жив ли у нас двигатель. Попробуй завестись, но никуда ездить не вздумай. Серп, наблюдай за противником. Справа, по ходу движения, значительные заросли кустов. Там, как минимум, одна вражеская самоходка. Зверь… Нет у меня для тебя заданий. Хотя, перезарядись пока. Серп, тебя это тоже касается, как только осмотришься.

Переведя дух, я ощутил, как начинает отпускать нервное напряжение. Но на рефлексию времени не было. И не успел Ложкин завести двигатель, как я уже припал к прицелу командира.