— Вот это новость! Лемми — вампир, да к тому же боящийся крови, — теперь Ориан смеялся в полный голос. — Ой, больно, — он схватился за щеку.

— А ты бы пока поменьше губы в улыбке растягивал, пока щека не заживет. Не смешно это вовсе. Я, может, переживаю за него, как он там, чем питается?

— А до этого чем он питался?

— Я ему кровь в кружке приносил, кроликов на рынке покупал или в лесу ловил, — рассердился Зандер на веселье друга.

— Ой, уморил, — продолжил смеяться Ориан. — Зандер, ты разве не понимаешь, что ты был настоящей вампирьей мамочкой? А потом о какой-то любви пытаешься говорить. Да не видел он в тебе объекта для любви и никогда бы не увидел, если бы ты продолжал оставаться с ним рядом. Твой теплый бок и кружка крови его вполне устраивали. Ты для него был, есть и будешь няней, мамочкой, родственником. А сексом с родственниками не занимаются, в постели он будет с королем, и это если не навсегда, то надолго.

— Да не хотел я с ним секса, не хотел. Никогда не хотел. Мне твой король был ближе к телу, — рассердился Зандер.

Ориан мгновенно стал серьезным:

— Отпусти его из своего сердца, Зандер. Это тебе только кажется, что ты хотел другого. Оглянись вокруг, и ты увидишь людей, которые хотят или захотят любить тебя. Не за то, что ты граф, полковник, а за то, что ты просто есть.

— Я чудовище, дракон, меня нельзя любить, — грустно ответил тот ему.

— Брось. Ты никогда не был и не будешь чудовищем. Ты самый прекрасный человек, с которым мне довелось встретиться в жизни. Только благодаря тебе, я сам снова становлюсь человеком, а не… — тут Ориан споткнулся, но закончил, — постельной… игрушкой.

— Слушай, ну что ты теперь начинаешь. Мы что, так и будем друг друга успокаивать всю оставшуюся жизнь? Я тебе всегда говорил, что ты человек. А ты слушать меня не хотел. Кто-то из твоих стрелков хоть раз тебе что-нибудь пошлое сказал или в постель насильно попытался затащить? Да они на тебя вообще, как на бога смотрят, в рот заглядывают, когда ты приказы отдаешь. Да, они… да они…

— Сам знаю, — перебил его Ориан, — а любви большой и чистой все равно хочется. И Рупрехт почему-то не забывается. Интересно, как они там с Лемми?

Зандер открыл было рот, чтобы выдать еще одну «мудрую мысль», но тут в комнату вошел Дэниэль с кувшином в руках, за которым, в принципе, и отправлял он его.

«Ну вот, хоть кое-что обсудить успели. Теперь надо еще и с Дэниэлем поговорить. Кулон Лемми ему, что ли, показать? Послушать, что скажет».

— Ориан, это травки, настоянные на родниковой воде. Хватит валяться, иди умойся, — Зандер передал кувшин из рук Дэниэля Ориану, предварительно понюхав настой и взяв чуть-чуть на язык. — А мы с Дэниэлем пойдем тебе еще большое корыто для купания закажем, а сейчас я еще травки для заваривания поищу у себя.

Надо было видеть в этот момент счастливое лицо юноши — его не отсылал от себя Зандер, как обычно, и он может побыть с ним несколько лишних минут.

========== Глава 52 ==========

— Расскажи о себе, Дэниэль, — попросил Зандер, когда они вошли к нему в комнату.

— Что ты хочешь услышать? У меня была самая обычная жизнь, пока на нашу деревню не напали и не спалили. Ничего особенного.

— Кто были твои родители?

— Отец лавку держал, мама портниха была замечательная. Они не были крестьянами, то есть я хочу сказать, что они не обрабатывали землю. Родители дали мне хорошее образование — из города учителя на дом приезжали.

— Покажи мне кулон, который ты Ориану показывал, — попросил Зандер.

Юноша расстегнул рубашку и извлек на свет цепочку, на которой висела до боли знакомая вещь. Зандер отвернулся и, пошарив в своем походном мешке, который его друг ласково именовал сумкой, извлек оттуда такой же точно кулон.

— А эта вещь тебе знакома? Что ты можешь рассказать о нем?

Дэниэль улыбнулся, но не стал прикасаться к кулону, и от соблазна даже руки завел за спину:

— Я только слышал о нем, но никогда не видел. Тот, что на мне, я снял со своей мамы там, в доме. В твоем кулоне капелька бриллиантовая — сердце его владельца, а в моем такой нет. Этот копия, а мой подлинник.

— Как сердце? Как копия? — растерялся Зандер. Он бы решил, что все наоборот.

— Так гласит легенда, которую мне рассказывал дедушка, когда я был маленький. Я уже дословно не помню, но смысл ее в том, что давным-давно один король спрятал свое сердце в кулоне, чтобы ни в кого не влюбляться, потому что ему оракул предсказал смерть от того человека, которого он полюбит. Тот разобьет его сердце. Моему предку понравилась и сама легенда, и описание кулона, вот он и заказал для своей супруги подобный, но только без сердца, потому что свою жену он любил всей душой. А потом, спохватившись, исправил свою ошибку и заказал еще один с бриллиантовой капелькой, как в легенде. Но тот пропал, украли, возможно, из-за бриллианта, а может, по какой-то другой причине, а этот остался. Старого короля давно нет, а кулон, — Дэниэль снова улыбнулся, — как и легенда, путешествуют по свету. Удивительно. Правда? А можно поинтересоваться, откуда он у тебя?

— Я снял его с мальчика как две капли воды похожего на тебя, и о котором тебе рассказывал Ориан.

— И он не человек? — спросил юноша осторожно.

— Нет, он не человек, — кивнул ему Зандер.

— А ты кто? Ведь ты тоже не человек. Я это чувствую.

— Как ты чувствуешь? Ты тогда все же тоже не человек? — улыбнулся почему-то ему Зандер.

— Просто чувствую, и все. Знаешь, я после ваших расспросов начинаю уже сомневаться в своей человечности, — смущенно хмыкнул Дэниэль.