Но предложение руки и сердца, сделанное Павлом Васильевичем перед самым отъездом в Россию и с радостью встреченное мисс Проби, вызвало отказ ее отца, который, признавая достоинства русского моряка, не дал согласия на этот брак, так как категорически возражал против перехода дочери в православную веру. Вопреки обстоятельствам, молодые люди поклялись друг другу в любви и преданности и продолжали обмениваться письмами. «До глубины души огорченный Павел Васильевич возвратился в Россию, унося с собой неизгладимое воспоминание о своей по-настоящему первой (и последней) любви и отрадную надежду на осуществление заветной мечты быть ее супругом» [32] .

После смерти Екатерины II в 1796 году взошедший на трон ее сын Павел I, всю жизнь ненавидевший и боявшийся ее, постарался перечеркнуть все установления матери. Служебное положение Чичаговых изменилось после вступления на престол нового императора. Павел Чичагов, известный как сторонник глубоких реформ, искренний и остроумный человек, чуждый политеса, нажил себе немало врагов в окружении Павла. Многие из приближенных императора, в том числе уже упоминавшийся ранее Александр Шишков, а также граф Григорий Кушелев, бывший когда-то мичманом у отца Чичагова, а при императоре Павле поставленный им во главе флота, Николай Мордвинов и некоторые другие невзлюбили Павла Васильевича за резкий характер и стремление к реформам на флоте.

Но вступление на престол Павла I не сразу затронуло судьбу П.В. Чичагова.

13 (24) ноября 1796 года его произвели в капитаны бригадирского ранга.

Летом 1797 года, когда император возглавил масштабные маневры флота под Красной Горкой, Павел Чичагов командовал кораблем «Ростислав», который оказался одним из лучших. Император приказал наградить его командира шпагой с орденом Святой Анны III степени на эфесе.

Однако начатая Павлом I кампания по изгнанию тех, кто верой и правдой служил императрице Екатерине, затронула и Чичаговых. Император Павел и в особенности его фаворит Г. Г. Кушелев пользовались любым поводом, чтобы отстранить Василия Яковлевича и его сыновей от государственной службы, обращаясь с ними в оскорбительной и унижающей их достоинство форме, а порой прибегая к прямой клевете, чтобы очернить их репутацию.

Началось все с недоразумения. Брат Павла Василий, бывший капитаном 2-го ранга и имевший чин подполковника, получил грамоту императора на орден, в которой он был титулован полковником. Однако конверт, в котором был отправлен приказ о производстве в новое звание, был адресован Василию как подполковнику. Василий написал Кушелеву, чтобы узнать, как должен он это понимать и считать ли ему себя произведенным в чин полковника. И получил на это ответ: «Конечно нет, ибо Вы должны видеть, что на конверте Вы означены подполковником» [33] .

14 (25) сентября 1797 года старый адмирал был уволен со службы и выслан из Санкт-Петербурга на безвыездное жительство в его деревню в Могилевской губернии.

Вслед за отцом в отставку с флотской службы решили выйти сыновья Павел, Василий и, позднее, Петр. Когда Василий Яковлевич узнал о намерении своих сыновей уйти в отставку, он высказался против такого шага, сказав при этом, что «честный человек должен служить и приносить пользу своему Отечеству, какие бы тяжелые времена ни приходилось переживать Родине» [34] .

Император Павел I

Кушелев не упускал возможности причинить боль ненавистным Чичаговым. Василий Чичагов, бывший одно время старшим церемониймейстером большого двора, успел с подачи того же Кушелева навлечь на себя гнев императора Павла и был уволен. Убедившись в невозможности для своих сыновей продолжать службу в условиях чинимых Кушелевым козней, В.Я. Чичагов предоставил им полную волю подать в отставку.

Павел Чичагов был отстранен от службы без пенсии «по молодости лет» с повелением отправиться на жительство к отцу в деревню. Там он узнал о том, что отец его английской невесты скончался и ничто больше не препятствует их браку. Но чтобы отправиться в Англию для женитьбы, требовалось получить разрешение монарха. На просьбу Чичагова об отпуске для поездки в Англию Павел I ответил отказом в откровенно вызывающей форме: «В России настолько достаточно девиц, что нет надобности ехать искать их в Англию» [35] .

Русский посол в Лондоне С.Р. Воронцов старался через влиятельных лиц в России убедить императора Павла отпустить Чичагова в Англию для бракосочетания, приводил в качестве весомых доводов возможность использовать родственные связи невесты с влиятельной политической фигурой, лордом Кэрисфортом, и его женой, приходившейся сестрой лорду Гренвиллу, игравшему важную роль в правительстве Питта.

Через свои связи в правящих кругах Англии Воронцов сумел довести до сведения императора Павла желание лондонского кабинета видеть Павла Чичагова представителем русского флота в союзных военно-морских силах.

Император милостиво согласился на брак Чичагова с англичанкой, но обусловил свое согласие его немедленным возвращением на службу с пожалованием Чичагова в контр-адмиралы и назначением флагманом в Балтийский флот. Однако фаворит императора граф Кушелев, ставший во главе флота, оклеветал Чичагова перед императором, дав понять, что Чичагов якобы намерен использовать свой брак с англичанкой для того, чтобы уехать из России и перейти на сторону англичан.

Взбешенный император потребовал Чичагова к себе в кабинет. Здесь Павел I обвинил его в измене, бранил и приказал заключить его в Петропавловскую крепость. Молодой контр-адмирал стал возражать. Ссылаясь на привилегию ордена Св. Георгия, которым Чичагов был награжден, он резко протестовал против заключения в крепость. Император вышел из себя и приказал отобрать у него шпагу, ордена и мундир. Возмущенный тяжелым оскорблением, Чичагов сохранил выдержку и потребовал вернуть ему бумажник с деньгами, которые могли потребоваться ему в заключении. Получив бумажник, Чичагов снял мундир и бросил его к ногам императора со словами: «Деньги мои, а мундир ваш». Позднее Чичагов вспоминал: «Мне принесли мой бумажник, и я узнал впоследствии, что требование, заявленное мной в ту минуту, когда Император приказал раздевать меня, произвело необычное впечатление на всех присутствующих; они не понимали этого хладнокровия и присутствие духа в эту минуту» [36] .