Время, проведенное Павлом Васильевичем в Англии, женитьба на англичанке сделали его «англичанином», а увлечение Англией и английской культурой порой ставилось ему в упрек. «Было время, – вспоминал П.В. Чичагов, – когда враги мои считали меня за англичанина, потому что я всегда восхищался порядком и законами англичан». Характеризуя Павла Васильевича, посланник сардинского короля Жозеф де Местр говорил:»Несомненно, что он вынес из Англии весьма заметное уважение к той стране… Иногда я называю его джентльменом противоположного берега, чтобы смешить его жену: она англичанка, и он страстно ее любит…» [42] . Таким же «англоманом» остался он и в более поздние годы. В рукописи Павла Васильевича, найденной в его бумагах и озаглавленной «Сравнительная характеристика европейских народов», он посвящает Англии восторженные строки, свидетельствующие, однако, о том, что его англоманство носило трезвый и продуманный характер и было глубоким убеждением. По его словам, «национальное чувство англичан всегда клонится к тому, что хорошо и, следовательно, положительно, существенно и полезно. Отсюда истекают их положительные познания в философии, столь деятельно способствовавшей распространению столь истинного просвещения: оно произвело Ньютонов, Бэконов, Локков, великих писателей, великих государственных мужей, великих военных людей, истинно великих, достойных уважения и удивления, потому что способности их стремились единственно к добру и добродетели, и дарования их были изощряемы и примеряемы к тому, что вообще было благотворно и полезно нации». Далее Чичагов говорит, что «во всех классах этого народа каждый, в свою очередь, всегда обнаруживал эту общую склонность желать хорошего… А так как, по их мнению, ничего нет лучше свободы, то и эта склонность у англичан была первым зачатком их духа независимости, продукты которого суть их конституция и либеральные законоположения». Все это отнюдь не препятствовало Чичагову любить свое отечество и желать ему блага и процветания. Данная Павлом Васильевичем в той же статье оценка русских и русского государства характеризует его как патриота-либерала, горячо убежденного в великом будущем своей родины, твердо верившего в грядущие преобразования России и торжество в ней новой гражданственности. «Увы, – писал он, – не увижу я собственными моими глазами мое отечество счастливым и свободным, но оно таковым будет непременно и весь мир удивится той быстроте, с которой оно двинется вперед. Россия – империя обширная, но не великая, у нас недостаточно даже воздуха для дыхания. Но однажды, когда нравственная сила этого народа возьмет верх над грубым, пристыженным произволом, тогда его влечение будет к высокому, не изъемлющему ни доброго, ни прекрасного, ни добродетели…»

Смена власти в начале XIX века полностью изменила жизнь П.В. Чичагова. Со вступлением на престол Александра I в России заговорили о реформах, о кадровой политике. Общественное мнение заметно оживилось в ожидании перемен к лучшему. Император Александр в самом начале своего царствования обратил внимание на недостаток, которым страдал русский государственный порядок, который он называл «произволом нашего правления». Необходимо было разработать систему государственного управления по образцу Западной Европы. Императорский манифест 1802 года задал лишь общее направление преобразования государственных учреждений. Этим манифестом коллегиальное управление заменялось учреждением восьми министерств, включая Министерство морских сил. Министерству морских сил надлежало заняться «разработкой частностей для достижения полного своего устройства». Для этого в том же 1802 году были учреждены Военная по флоту канцелярия и Департамент министра морских сил. Затем император назначил Комитет для образования флота, призванный реорганизовать министерство на новых началах. 9 (21) сентября 1802 года первым министром морских сил стал вице-президент Адмиралтейств-коллегии адмирал Николай Семенович Мордвинов.

Александру I, в детстве получившему довольно либеральное образование, на ключевых постах потребовались соратники, разделявшие с ним оценку положения дел в России и готовые послужить ей не за страх, а за совесть. Александр I приблизил к себе Чичагова, оценив его профессионализм, высокую образованность и верность. На этот раз колесо фортуны вознесло Павла Васильевича. Царь ввел Чичагова в состав своей свиты, назначил начальником Военной по флоту канцелярии, которая вскоре была преобразована в Министерство морских сил. В августе 1802 года контр-адмирал П.В. Чичагов был назначен докладчиком Комитета, а с октября 1802 года – правителем дел Военной по флоту канцелярии. Мнение П.В. Чичагова по морским вопросам имело решающее значение для царя, который относился к Чичагову с большим доверием и еще в марте 1801 года ввел его в свою свиту. Бурная деятельность Чичагова, которому в ноябре 1802 года было присвоено звание вице-адмирала [43] , привела к тому, что он фактически управлял министерством морских сил, так как все дела поступали к императору только через Чичагова. Александр I обычно соглашался с предложенными им нововведениями. Император даже отменил намечавшуюся поездку Чичагова за границу для знакомства с крупными европейскими портами, чтобы держать его при себе. Столь быстрое повышение молодого вице-адмирала послужило причиной той неприязни, с которой к Чичагову относились некоторые придворные и коллеги по морскому ведомству. Поговаривали, что он чересчур симпатизирует английским порядкам, проявляет чрезмерное рвение в работе. 28 декабря 1802 года (9 января 1803 года), то есть через три месяца после своего назначения, Мордвинов отказался от службы в морском ведомстве и «по прошению» ушел в отставку. 31 декабря 1802 года (12 января 1803 года) Чичагов был назначен товарищем (заместителем) министра морских сил. Александр I не решился назначить Чичагова министром, но поручил ему исполнять обязанности министра морских сил.

Император Александр I

Современники считали Чичагова способным и деятельным человеком, на котором держалось морское ведомство России. Реформы на флоте, в ходе которых Чичагов стремился соединить дух Екатерининской эпохи с дисциплиной и порядком нового времени, только набирали силу, еще многое предстояло сделать и усовершенствовать. Но с 1804 года началась непрерывная череда войн, в которых участвовал флот. Боевые действия развернулись на Черном, Средиземном, Балтийском и Каспийском морях. Чичагов развил бурную деятельность по преобразованию флота и повышению его боеспособности сообразно с требованиями того времени. Наряду с изменениями в центральном управлении происходили организационные преобразования и на флотах. В 1804 году Балтийский флот был разделен на три дивизии, которым были присвоены флаги: синий (авангардия), белый (кордебаталия) и красный (арьергардия). При Петре I такое деление флота применялось только в походном и боевом порядках, а теперь оно стало постоянным, административным. Дивизия делилась на две или три бригады, а бригада состояла из четырех или пяти экипажей. Введенными в 1803 году штатами в составе Балтийского флота предусматривалось иметь 27 линейных кораблей, 26 фрегатов и 189 гребных судов. По своей боевой мощи этот флот был равен совокупной мощи флотов Швеции и Дании. Черноморский флот должен был иметь в своем составе 21 линейный корабль, 8 фрегатов и 140 гребных судов.

Чичагову принадлежала инициатива превращения Севастополя из торгового порта в главный военно-морской порт на Черном море. В марте 1805 года Александр I утвердил «Правила производства кораблестроительных работ в черноморских портах». В июне 1806 года Чичагов потребовал от командующего Черноморским флотом М.И. де Траверсе принять меры к построению вновь сколь можно большего числа судов, подчеркнув при этом, что России необходимы прежде всего линкоры. Во исполнение намеченных планов в 1806 году в Херсоне заложили 74-пушечный линкор «Анапа» и 110-пушечный линкор «Полтава»; в 1807 году – 74-пушечные линкоры «Мария», «Дмитрий Донской» и «Азия».

В первые годы XIX века в России успешно развивалось военное кораблестроение. Чичагов предложил архангельским корабелам ускорить строительство новых типов современных по тем временам кораблей с малой осадкой, позволяющих перевод их без задержек с архангельских судоверфей на Балтику через бар [44] Северной Двины, и с обивкой их корпусов листовой медью в целях повышения их быстроходности и маневренности. Весной 1804 года были утверждены доклады Чичагова о совершенствовании проб пушек и положение для использования артиллерийских орудий во время службы, явившееся прототипом устава морской артиллерии.

Занимаясь преобразованием морской части, Чичагов старался прекратить злоупотребления, изгонял людей неспособных и вредных, отыскивал и возвышал достойных. Павел Васильевич энергично боролся с казнокрадством и взяточничеством, упростил бюрократическую систему отчетности на флоте, улучшил кораблестроение, укрепил гавани, наладил производство навигационных инструментов и многое другое. Вот несколько примеров. Весной 1803 года по предложению Павла Васильевича на кораблях вводится должность ревизора, значительно облегчившая бремя хозяйственных забот командиров кораблей. 25 мая 1804 года был высочайше утвержден доклад Чичагова о совершенствовании организации флота и минимизации числа бумаг, обращающихся на корабле. Он предложил министру внутренних дел объединить руководство порядком в портовых городах в руках главного командира, которому подчинялась и полиция. Были назначены флотские начальники, установлены правила их деятельности. В результате появилась система управления портовыми городами, просуществовавшая лишь с небольшими изменениями до XX столетия. В числе важнейших задач министерства морских сил Чичагов видел улучшение работы по подготовке кадров на флоте, воспитанию их в духе славных традиций российского флота, верности государю и Отечеству. Он внес изменения в систему обучения кадетов и гардемаринов, предусмотрев возможность их стажировки за границей для ознакомления с зарубежным опытом.

При Павле Васильевиче российские моряки совершают первое кругосветное путешествие на кораблях «Надежда» и «Нева» под командованием Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского. Первое кругосветное плавание в 1803–1806 годах открыло новую эпоху в развитии русского мореплавания. В дальнейшем такие походы стали обычным явлением для отечественного флота. Чичагов старался дать образование молодежи и одновременно сохранить морской дух в учебных заведениях. Морской кадетский корпус готовил кадры мореходов, часть из которых получили возможность совершенствовать свою квалификацию и мастерство в первых океанских плаваниях и на иностранных судах. Юношей обучали преимущественно морскому делу. Развитие получили штурманское и кораблестроительное училища. Особую роль в воспитании офицерских кадров должны были сыграть морские собрания. Первое в России морское собрание как центр общения офицеров российского флота было оформлено в Кронштадте 6 (18) февраля 1802 года. При Чичагове морские собрания возникли при крупных портах и учреждениях военно-морского флота. Морские собрания содействовали поддержанию флотских традиций и престижа морских профессий, воспитанию офицерских кадров флота [45] .