— Да нет, уверена, Вас тоже ценят… — я попыталась выдавить нечто ободряющее. В этот момент я заметила, как тот, кого мой собеседник называл Эльдом, посмотрев в нашу сторону, направился прямиком к нам. Вскоре он подошел вплотную и, не глядя на меня, обратился прямо к бритоголовому:

— Кош, кончай хернёй страдать, задолбал.

— Иди нахер отсюда, дивнюк! Задолбали меня уже. Свалю отсюда скоро!

— Да ты сам задолбал уже всех! — воскликнул длинноволосый в венке. — Иди успокойся, сколько можно твоё нытьё слушать?!

— Ну, а херли вы так-то, а? Я с вами, как с людьми, а вы уроды… Никому нахер не припёкся, оказывается. 10 лет, чувак, и куда всё теперь?

— Кош, угомонись! Да все тебя любят, мудила! — тут Эльд впервые обратил взгляд на меня. — Ведь правда же?

— Да! — я усиленно закивала. Я сразу смекнула, что тут вопрос жизни и смерти решается, нельзя так просто это оставить.

— Блин, ну ладно… — Кош поднялся, на ногах он стоял нетвердо. Облокотился на Эльда. — Ещё раз меня так расстроите, уйду к чертям собачьим! — пригрозил он другу.

— Да ты бухай поменьше, может, не таким чувствительным будешь, — отозвался длинноволосый.

— А, кстати, — Кош обернулся, когда они уже собрались уходить, и обратился ко мне: — Ты не пугайся, тут не всегда такой пипец. Вливайся, короче, мы рады новым людям.

— Спасибо… — одними губами проговорила я.

Друзья удалились. Это было странно, но так забавно! Видно, что эти двое, несмотря ни на что, настоящие друзья. Вот бы и мне таких… Я проторчала там ещё около часа, околачиваясь то там, то здесь, но знакомых лиц так и не обнаружила. Зато твёрдо решила вернуться туда снова. Непременно.

25/11/2007

Сегодня приходила в гости тётя Лиза. Сперва я обрадовалась, подумала, что хотя бы она меня поддержит, но не уже начинает казаться, что понятие «поддержка» — это что-то совершенно чуждое моему окружению.

— Ой, Ника, какой у тебя бардак в комнате! — вот первое, что она сказала, зайдя ко мне. — А это кто? — она ткнула пальцем в рисунок с изображением Алтира.

— Герой из одной книжки… — ответила я односложно, зная, что она всё равно не будет вникать.

— Какой страшный, батюшки… — она чуть ли не отшатнулась. — Ник, я поговорить пришла.

— Папа прислал? — догадалась я.

— Ну, почему сразу папа? Я сама. Давно мы с тобой не делились секретами, как подружки, правда? Может, ты мне что-то рассказать хочешь? Может, у тебя какие-то трудности? Или ты влюбилась?

— Ну тётя Лиза! — я покраснела, как помидор. И почему женщины всегда думают, что всё дело в мужчинах? Хотя в этом случае она не совсем промахнулась…

— Что? А что такого? У меня вот тоже есть секрет, но я тебе его расскажу: мы с дядей Вовой скоро поженимся.

— Серьёзно?

— Конечно. А то сколько можно не расписанными-то жить. Ну вот, я тебе рассказала. Поделись и ты.

— Мне нечем делиться… — я отвернулась.

— Ника, ну не вредничай. Я понимаю, у тебя переходный возраст. Ты, наверно, не знаешь, нравишься ли ему…

Как в воду смотрит! Да я даже имение его не знаю…

— Ну, может, я тебе помогу, а? Хочешь, свожу тебя в парикмахерскую? Тебя там подстригут нормально, а то волосы висят, как пакля. Я тебя краситься научу, гардероб обновить можно, а то всё черное да серое — жуть, как скучно!

— Спасибо, не надо! — воскликнула я резче, чем следовало.

— Ладно-ладно, как хочешь… — она вышла из комнаты.

Я просто ненавижу, когда тётя Лиза строит из себя самое доверенное лицо, прикидывается моей подружкой, пытается заменить маму… Она не моя мама! Афина-Паллада… Не нужно примерять чужие роли.

1/12/2007

Вот и первый день зимы. А никаких улучшений не наблюдается. Всю эту неделю по дороге из школы я наблюдала одну и ту же картину: упивающаяся собственным превосходством Катька вышагивает за ручку с Димкой. Он несёт её сумку… А сзади плетётся Инна. А чуть поодаль — я. Никогда бы не подумала, что расположение наших домов по соседству может стать такой проблемой! Глаза б мои их не видели, а нет… Мало того, что я каждый день лицезрею их в классе, так ещё и домой идти в одну сторону…

Время от времени Катька кидает на меня уничижающие взоры, а Димка сторонится и смотрит с опаской. Его безразличие ранит меня больше всего. Но за что его винить? По сути, он мне ничего не должен. Мы всегда были просто одноклассниками — ничего не значащими друг для друга людьми. По крайней мере с его стороны это было именно так.

Одна Инна выглядит виноватой. Будто извиняется глазами, пожимает плечами, но ко мне не подходит и ни слова не говорит. И пожалуйста! Тоже мне. Если они ждут, что я буду бегать за ними, как собачка, то не на ту напали. Неважно, что все в классе отвернулись от меня. Неважно, что бывшие подруги сторонятся. Это всё неважно. Есть Мар, на дружбу которой, как мне хочется верить, я могу рассчитывать.