Шрифт:
Молодежь
Стрижевая Евгения Александровна сидела со своим подопечным в зале звукозаписывающей студии. Все вокруг говорило о богатстве, элите, звездности. Дорогую мебель в современном стиле привезли с Новой Венеры, все музыкальные инструменты, вся аппаратура прибыла от туда же. И даже идею покрасить стены в красно-кирпичный цвет тоже подкинули инопланетные дизайнеры.
Продюсер не без гордости взглянула на молодого певца. Конечно же, она прекрасно знала его лучшего друга Богдана, ни раз видела этого знаменитого в их кругу красавца. Но даже в нем не было той блистательности, которой обладал подопечный Стрижевой. На миг Женщина даже залюбовалась им, напрочь забыв о том, что хотела сказать еще с утра. Гладя в искусно накрашенные глаза, на волосы, модно стриженные, она представляла подопечного не то что на мировой сцене, а на вселенской; так глубоко ушла в свои мечты, что только через несколько минут поняла, что до сих не озвучила свою идею.
– Димка, тебе надо фамилию сократить. Криленков - конечно, замечательная фамилия, но нам надо что-то более звучное, запоминающееся, и более простое для тех инопланетян, которые не говорят на Вселенском языке.
– А если мама обидится, что я ее фамилию отвергаю?
– Не обидится. Это ради дела. Тем более отречение от семьи ни в коем случае тебя подписывать не заставляю. Решено - будешь теперь Дмитрий Крилл!
– Что?
– Дмитрий Крилл!
– повторила она и поднялась с кресла.
– Пойдем, нужно со звучанием одной песни разобраться. Пошли, поищем варианты.
Юноша последовал за ней.
– Кстати, - на ходу заметила Евгения, - сейчас входит в моду нео-бардовская песня. Надо для тебя написать хотя бы одну. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Евгения Александровна! Пожалуйста, дайте мне пять минут! Я должен позвонить другу!
– Потом-потом, мой мальчик!
– Ну, Евгения Александровна!
Женщина обернулась к юноше:
– Ты, конечно, Дмитрий Егорович, узнаваем стал, но все же еще не супер-звезда, и не можешь мне тут ставить условия! Пошли!
Хотя в голосе ее не звучало строгости и нетерпения, Дима все же повиновался... Но в груди сердце разрывалось от волнения - вчера Богдан пропал из клуба, говорят, сбежал с какой-то девкой. Как он? Где?
* * *
Валя вернулась в "хоромы", в которых она жила с Катей. Хоромы - это станция заброшенного метро в сгоревшем много лет назад районе города. Вход в шахту завалили строительным мусором и обломками от строения, еще до прихода сюда подруг. Очень многие бомжихи жили по соседству, кто где: кто занял помещение магазина, кто - гараж, кто облюбовал руины муниципальных зданий.
Катерина сидела на железном стуле, найденным когда-то в бывшей кабинке продавцов проездных, и недовольно глядела на "дверь", когда пришла "пропащая психопатка"!
– Где ты шлялась?!
– соскочив и кинувшись к ней, обрушилась на девушку Екатерина.
– С ума сошла?!
– Да, - сладкая улыбка соскользнула по круглому лицу, - от любви.
Катя недовольно отошла, давая ей пройти в дом. Валя бросилась на "кровать", сколоченную из досок от ящиков. Она пребывала в таком возбуждении, что ноги ее чуть не запутались в цветном коврики для ванны. Названная сестра лишь покрутила пальцем у виска, наблюдая за ней.
– Влюбилась, да?
– спросила подруга, но таким тоном, словно бы говорила: "Эх, ну, ты и дура!". Девушка мечтательно кивнула в ответ.
– Ведешь себя, как мужик!
– Катька, просто ты не любила никогда по-настоящему! И своего Араика тоже!
– А мне и не надо! Знаю я этих парней: им всем нужны только деньги!
– Кать, мы с тобой поработаем несколько дней в баре...
– Ну, да, нас на три дня и взяли только...
– А потом я попробую устроиться рабочей в его дом!
– Чего?!
– подруга покрутила пальцем у виска.
– С ума сошла! Подожди-ка! У него дом? Ни квартира?
– Да!
– И ты решила попытаться с ним сблизиться?
Валя перевернулась на живот.
– Ничего я не решила, - неожиданно грустно произнесла она.
– Он, оказывается, сын известной предпринимательницы Ксении Гадетской.
– Забудь его, Вальк! Забудь! Не будь дурой!
– Не могу! Он мне очень понравился!
– девушка сделала ударение на слово "очень".
– Невероятно просто! Влюбилась по уши. Ах, если бы у меня были деньги....!