– Вот! И ты думаешь, как и я, что парням нужны только деньги!

– Не говори ерунды!
– рассердилась Валя.
– Я не это имею в виду! Если бы у меня были деньги, у меня бы была возможность вертеться в том же обществе, где и он! И тогда бы я смогла беспрепятственно общаться с Богданом! Мы бы пересекались, имели бы общих знакомых! А так... Я не думаю, что его родители согласятся видеть такую девушку, как я, рядом со своим сыном.

И знала бы Валя, что как в воду глядела, когда произнесла эти слова!

– У меня даже номера его телефона нет!
– продолжала она.
– А все почему? Потому что у меня у самой этого номера нет, своего номера, потому что даже самого телефона нет! Потому что нет денег, чтобы сам аппарат приобрести, и чтобы потом на него все те же деньги класть! Я - бомж! Откровенно говоря, я бомж. Питаюсь в общественных, муниципальных столовых, и моюсь в общественных душах.

– Как и я, - вставила Катя.

– Да, как и ты. И как все бомжихи города. Бомжи мы, и будем бомжами. Если не возьмемся за ум. А как за него взяться, если его нет?! Вот чем мы думали, когда сбежали из приюта?! Так бы хоть школу окончили! Так хоть бы, когда пособия получаем, не плюсиками, всем на смех, подписывались бы! Даже тетя Поля, знаменитая бомжиха, и та с образованием! Она ведь анекдоты читать умеет. А мы чего умеем?

– Мы умеем.... Мы умеем...
– Катя лихорадочно пыталась найти слова, чтобы утешить подругу.
– Мы... то есть ты умеешь любить!

– Да. И любовь, - Валя села и утерла слезы, устремив взгляд в полуразрушенную стену, завешанную простынкой, но словно бы видела там прекрасные пейзажи Новой Венеры.
– И любовь, Катьк, это все, что нам нужно!
– девушка подалась к ней, устремив руку, как древний проповедник, - Ты тоже должна, - нет, обязана, - в кого-нибудь влюбиться! Я пойду в вечернюю школу, попробую потом поступить куда-нибудь. Вот скоплю денег на учебники и канцелярские принадлежности, и пойду учиться! И ты тоже! Только сначала тебе надо влюбиться! - голос звучал ее восторженно, глаза светились, словно бы как у только что прозревшего ребенка, который родился слепым... И даже слезы на щеках высохли, - И мы, Катьк, станем ровнями Богдану, и тогда...

– Мне зачем твой Богдан нужен?!
– перебила "Катьк".
– Эй, спустись на землю! Бомжи мы, как ты изволила заметить, и будем бомжами! И это ты хотела стать предпринимательницей, и потому сбежала из приюта. Но ничего у нас не получится, Дементьева Валентина!

– А ты хотела быть моей соучредительницей!
– возмутилась Валя.
– И потому увязалась со мной!

– Не будем ссориться! Прости, что сказала это!
– поспешила извиниться Катя.
– Никто не виноват! Если бы ни пожар Эльмирграда, то все было бы хорошо!

– Но кто тогда поджег город, так и не выяснилось.

– Не выяснилось. Но мэра-то устранили. Она и виновата, значит, была. Просто нам, обыкновенному народу, не сказали про это, а там замяли дельце.

– Наверняка! Но нам это не поможет. Что было - то было. Надо подумать, как стать нам людьми из высшего общества! Я добьюсь симпатии Богдана, а ты...Тебе тоже не повредит влиться в высшее общество.

– Мне не зачем притворяться той, кем я не являюсь!
– неожиданно рассердилась почему-то Катя.
– А теперь дай мне поспать, - девушка жестким шагом направилась к своей койке.
– Я, как вернулась, не смыкала глаз, ждала тебя, гадала, где тебя черти носят, а ты не подумала про меня!

– Ну, прости! Вот полюбишь, поймешь меня!
– Валя тоже легла на свою "кровать" и мечтательно улыбнулась.
– Интересно, как там Богдан? Что думает про меня? Если еще думает.....

Но договорить она не успела, ибо в нее полетела подушка, набитый тряпьем мешок.

– Дай поспать!
– крикнула Катька.

* * *

– Богдан!
– воскликнул Илья.

Мужчина бросился к вошедшему в холл сыну, которого привезла, - вы только подумайте!
– полиция! Им еще по телефону сообщили, что юного Гадетского, приняв за бомжа, забрали в обезьянник!

– Ты обалдел совсем, да?! Хочешь отца в гроб загнать?! Я все морги, все больницы обзвонил!

– Не преувеличивай, деда!
– вставила Галя.

– А ты не лезь, когда я, взрослый, разговариваю! Богдан, что ты себе позволяешь?! Сбежал из клуба, бросил сестру, зятя и своих друзей! А потом тебя, как бомжа, забрали в обезьянник! Какой позор! Каково мне, думаешь, видеть, что моего сына привозит полицейская машина?! И это называется - хороший юноша из поряд....

– Ну, пап....!
– протянул Богдан

– Что "пап"?
– отец тоже перебил его.
– Как у тебя совести хватает вообще тут со мной пререкаться?!

Юноша обвел взглядом красивый холл, почему-то засмотревшись на шикарную, огромную люстру, он обдумывал, как бы ему улизнуть от рассердившегося отца.

– Да я не успел еще пререкаться!

– Ты мне не умничай! И вообще иди переоденься, приведи себя в порядок!
– кипятился Илья.
– Посмотрите от него: весь мятый, на туфлях трава висит, куревом несет так, будто бы сам курил...!