— Очень тебя понимаю, — спокойно выдержала недовольный взгляд. — Но если ты продолжишь меня так откармливать, я совсем разленюсь, и ты будешь вынужден носить меня на руках.

— Я согласен!

— Я тоже! — встрял коврик и доверительно мне зашептал. — Пусть носит нас, нам что, хуже? И потом, не такие мы и тяжелые!

— А я против, — глянула строго на одного и на второго. — Мои желания в этом вопросе учитываются?

— Эх, все ясно, — прокряхтел коврик, а Харди с тяжелым вздохом позволил мне ограничиться кофе и булочкой со странным названием «парот».

— Заказ принят, — огласил торговец и кивнул на поляну. — Немного обождите, вам все принесут.

— А плед? — спросил Харди.

— Простите, одну секунду, — торговец взглянул на коврик, который я бережно прижимала. — Я думал: вы со своим.

— Че-го-о-о? — оскорбился дух. — Лежать на зеленой траве? Он совсем обалдел? А пятна? Пятна, я тебе говорю?!

К счастью, торговец возмущений не слышал, и отдал распоряжение второму мужчине, а тот моментально выдал нам клетчатый плед.

— Вот на этом сидеть не жалко, — заметил дух, — а то придумал мне тут…

Усмехнувшись, Харди обвел взглядом поляну, выбрал место посвободней (к большому огорчению духа, потому что он мечтал обосноваться поближе к целующимся и беззастенчиво наблюдать), и мы разместились на пледе. Коврик тут же отполз от нас, заняв удобные позиции для шпионажа.

— Ты привыкла командовать, — вдруг сказал Харди.

Я улыбнулась. Оказывается, пока я осматривалась по сторонам, он рассматривал меня.

— Да, — не стала скрывать.

Усмехнувшись, он лег на бок и продолжил свои наблюдения, а я — свои. Я чувствовала его взгляд, но не оборачивалась. Это было слишком соблазнительно: я, он, плед под нами, а над головой томные облака. Многие парочки тихо переговаривались, но благодаря тому, что они сидели близко, а у меня теперь был браслет, я слышала и понимала, о чем они говорят. С браслетом гораздо удобней, конечно: и самой не надо задумываться, как объясниться, и другие не напрягаются. Правда, вокруг нас ничего интересного не обсуждали, а все как обычно. Пустое для постороннего, и такое важное для двоих. Многие парочки целовались, и я могла бы последовать их примеру, но к нам ведь должны присоединиться Алин и ее жених, так что приходилось вести себя чинно.

— Они не торопятся, — минут через десять, успев осмотреть всех вокруг, заметила я.

— Подозреваю, Хэлл пережидает очередную истерику Алин.

Взглянув на Харди, поняла, что тема ему неприятна и не стала ее развивать. К тому же, нам принесли заказ, и пока дракон пытался привыкнуть к виду и запаху молока, я с удовольствием взялась за кофе. А вот на булочку размером с каравай посматривала с опасением.

— Драконья порция, — усмехнулся Харди, к которому вновь вернулось хорошее настроение. По крайней мере, пока он не сделал и глотка молока.

— Зачем так много? Разве они не поняли, что я — человек?

— Конечно, поняли. Это очевидно.

— И раз все так очевидно, почему нельзя было подумать и сделать поменьше? Это ведь не привозное, это пекут здесь, — взяв еще теплый парот, я глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом свежей сдобы.

— Если бы они принесли тебе что-то размером с кексик, как ты намекаешь, они бы обидели меня. А они здесь чтобы зарабатывать, а не обзаводиться врагами.

— Почему так серьезно?

— Потому что я знаю, каких размеров должен быть парот. И потому, что это не их дело — думать о моей саинтэ, — отрезал мужчина.

Вернув выпечку обратно на блюдо, я стала медленно пить вкусный кофе. Кто-то из рядом сидящих позвал Харди, он повернул голову, кивнул, что заметил, но не подошел и ничего не сказал.

— Ешь, Иванна, — отломил большой кусок от выпечки и протянул мне.

Я взяла кусочек парота, повертела в руках.

— Ты тоже привык командовать.

— Да.

Его глаза насмешливо сверкнули, а я, залюбовавшись мужчиной, незаметно для себя съела не только этот кусочек выпечки, но и следующий, который он мне вручил. Когда я только познакомилась с Харди, была уверена, что у него мягкий характер, но сейчас, глядя на него, не сомневалась: да, он привык руководить, и ему это нравится. Не думаю, что он скрывал эти грани своей натуры, скорее всего, это я начала смотреть внимательней, глубже.

Что я увидела первым? Крылья и хвост не в счет, вообще опустим звериную сущность. Я увидела красивого мужчину, к которому меня физически потянуло. А сейчас я видела привлекательного мужчину, с подходящим под мое, чувством юмора. Мужчину, рядом с которым не страшно быть слабой женщиной. Мужчину, который привык доминировать не только в сексе, но мог учитывать интересы того, кто ему важен. Мужчину, который умел настоять на своем и привык своего добиваться.

Я помню, как Харди сказал, что двух недель со мной ему мало, и сейчас эти слова воспринимались иначе, как открытое предупреждение. Мое физическое влечение к нему не исчезло. Конечно, нет: оно усилилось и мутировало, и теперь я хотела не просто близости с этим мужчиной. Я хотела быть с ним. А это отнюдь не одно и то же.

— Ты думаешь обо мне? — поинтересовался Харди.

— Как догадался?

— Просто понадеялся. У тебя было такое интересное лицо — задумчивое и одновременно мечтательное. Мне захотелось, чтобы ты думала обо мне — и вот сбылось.

— Счастливый случай?

— Нет. Мое правильное поведение. Мои чувства к тебе. Они притягивают тебя и заставляют открыться, забыв о страхе.

— Каком?

— О страхе, что если поддашься, не вернешься домой. О страхе еще раз довериться. О страхе, что на этот раз все всерьез и надолго.