Да, я нужна ему.

И я для него особенная.

Часть души…

Часть души для мужчины, при взгляде на которого у меня как у первокурсницы алеют щеки. И ни единого шанса списать это на жару. Не сегодня, когда вместо палящего солнца осень решила напомнить о себе ветерком. Но и к лучшему. Потому что когда некуда спрятаться, обычно идешь вперед.

Так что…

Шагнув к дракону, обняла его за шею, заставляя склониться, и на застывший вопрос в глазах ответила поцелуем, в который вложила нежность, влечение и что-то еще, хрупкое, смутно знакомое и неизбежное.

— О-о-х, — умильно выдохнул коврик, когда поцелуй прекратился, а потом спохватился и поспешно заверил: — Я не специально подглядывал. Я просто не успел отвернуться!

— Почти убедил, — усмехнулся Харди. — Несколько уроков у драконов — и твоя ложь будет выглядеть правдоподобно.

— Правда? — коврик тут же попросился от меня к дракону, уместился в мужских руках поудобней, даже промолчал, когда его поправили, и ласково так, сдунув невидимую соринку с черной туники, спросил: — Научишь?

— Я мог бы, — Харди сделал паузу, и дух замер в ожидании. — Уверен, что у тебя бы получилось: ты сообразительный и шустрый. Но как же папка?

— Папка? — дух уныло вздохнул, расставаясь с внезапной и такой необычной мечтой. — Это да. Папка строгий. Точно накажет и не поморщится.

— И, подозреваю, не только тебя?

— Ну… а ты боишься? Нет, папка сильный, конечно, но… вот интересно. Боишься, да?

— Скажем так, учитывая его способности и демонические наклонности, считаю, что лучше не создавать пустых конфликтов.

— Разумно, — похвалил коврик. — А я пока нарываюсь. Эх, и вот знаю иногда, что не надо лезть, а вроде как демоны спину чешут и пихают на глупости, я тебе говорю!

— А когда же делать глупости, если не в молодости? Успеешь еще постареть, — утешительно погладила коврик, а он, подумав над моими словами, хихикнул и заметно приободрился.

— Ладно, я опять честный и в настроении. И прямо полон сил, я тебе говорю. Итак, куда идем в гости? Кто нас ждет?

— Хороший вопрос, — вопросительно взглянула на Харди, потому что и сама до сих пор не знала.

— Летим к Аодху. Ярмарка больше не привлекает?

— Привлекает, но она нескончаемая, а я немного устала, поэтому если нас ждут…

— Сомневаюсь, — проворчал коврик, а встретившись глазами с Харди, спросил. — Что, я не прав? Про твоего брата никак не скажешь, что он радушный хозяин, особенно теперь, когда Доди беременна.

— Это верно.

— Тогда зачем нам к нему лететь? — удивилась я.

— Чтобы узнать, что он выяснил нового о Кудельницах. Утром он выходил со мной на ментальную связь, сказал, что передал для тебя браслет, — Харди кивнул на мое запястье. — И еще сказал, что провел обряд, как и обещал. Так что новости есть.

— Долго тянул, — вздохнула я.

— Обряд оказался сложнее, чем он думал, и потребовал подготовки и много сил.

— Это не претензия, просто… — не стала говорить вслух, что мне осталось здесь не так уж много времени, видела по глазам Харди, что он прекрасно об этом помнил. — Если он не любит гостей, может, лучше пусть сам прилетит? Или расскажет суть новостей по ментальной связи?

— Хорошая мысль! — поддержал дух. — Что-то мне не сильно хочется сегодня с папкой встречаться. Такой солнечный и веселый день…

— Сейчас Аодх ментально закрыт, в последнее время вообще не любит покидать пещеру, так что слетаем мы. И да, я считаю, что не стоит с этим откладывать.

Для меня было в новинку, когда мужчина говорит четко, уверенно, категорично и главное в моих интересах, поэтому спорить не стала. Коврик, вздохнув, смирился, что ему придется сегодня увидеться с папкой и больше тоже не возражал, так что, купив большую корзину разнообразных фруктов, примерно через час мы были у пещеры Аодха.

На этот раз нас никто не встречал, да и у входа пришлось потоптаться минут пять, пока с той стороны не послышался недовольный голос духа:

— А кто там еще приперся в такую жару? А кому дома не сидится настолько, что он по чужим шастает?

— А то ты не знаешь? — огрызнулся коврик. — Свои пришли, открывай!

— А вот и открою. Чтобы тот, кто раскомандовался, вспомнил, как со старшими говорить. — Часть пещерной стены отъехала в сторону, и на нас с синего ковра взглянули прищуренные красные глаза, выдающие, что дух не в настроении. — А что это у тебя за манеры, а? А кто же тебя так научил-то, а? А в кого ж ты такой дерзкий, а?