– Разумеется, Ааз, - приглашающе махнул ему Иштван.
– Займись самообслуживанием.

Жутко было слушать весь этот разговор: внешне цивилизованный и дружеский, он нес в себе подспудную игру в коши-мышки, противоречившую его небрежному тону.

– Следи за ним!
– прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.

– Ах, Фрумпель! Какой ты перестраховщик!
– побранил его Иштван. Да ведь именно ты и заверял меня, что он потерял свои способности.

– Ну, по-моему он говорит дело, - проворчал Брокхерст, поднимаясь и отходя прочь, когда Ааз приблизился к столу.
– Если ты не против, Иштван, я буду следить отсюда.

Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на мезонин, где спрятались мы с Тандой. Говорил он непринужденным тоном, но было ясно, что он ждет только сигнала Иштвана, спускающего его на беспомощную пару.

– О, вы бесы, хуже, чем деволы!
– нахмурился Иштван.

– Это само собой разумеется, - сухо заметил Фрумпель.

– Слушай, Фрумпель...
– начал было сердито Хиггенс.

– А что касается того, кто эта фигура, - показал Фрумпель на Квигли, игнорируя бесов, - то это ученик Гаркина. Именно он-то и занимался магией за нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои способности.

– В самом деле?
– с энтузиазмом спросил Иштван.
– Ты умеешь делать фокус с чашкой и шариками? * Я очень люблю фокусы с чашкой и шариками.

– ------------------------------* Обычный ярмарочный фокус. Зритель должен угадать, под какой чашкой шарик (у нас - игра "в напёрсток" :-).

– Я не понимаю, - растерянно пробормотал Квингли, отступая от собравшихся.

Ну, если мы вообще собирались отвлекать внимание, то это надо было делать сейчас. Закрыв глаза, я изменил черты Квигли. Явным выбором для его личины был... я!.

– Видите, - гордо сказал Фрумпель.
– Я же говорил вам!

– Трокводл!
– воскликнули одновременно бесы.

– Что?
– подозрительно сузил глаза Фрумпель.

Я был готов к их реакции. Когда начались восклицания, я опять изменил черты Квигли. На этот раз я придал ему черты Трокводла.

– Ух, да это и впрямь Трокводл!
– воскликнул Иштван.
– О, вот это забавно!

– Минуточку!
– прошипел Брокхерст.
– Как ты можешь быть Трокводлом, когда мы превратили тебя в статую, прежде чем догнали Трокводла?

Это выжало из Иштвана еще большие жемчужины смеха.

– Прекратите!
– призвал он, задыхаясь.
– Ох, прекратите, ох! У меня заболели ребра. На этот раз, Ааз, ты превзошел самого себя.

– Это еще цветочки, - скромно признал Ааз.

– Здесь что-то не так, - объявил Фрумпель.

Он сунул руку глубоко за пазуху халата, не отрывая глаз от Квигли. Почти слишком поздно я сообразил, что он делает. Он лез за своим кристаллом, тем, что позволяет ему засекать личины. Когда сверкающая погремушка появилась на свет, я резко вступил в действие.

Простая левитация, мелкий мысленный щелчок, и кристал вылетел из пальцев у Фрумпеля и шлепнулся в кувшин с вином.

– Фрамц!
– выругался Фрумпель, принимаясь было выуживать свою собственность.

– Руки прочь от вина, Фрумпель!
– осадил его Ааз, шлепнув его по запястью.
– Ты получишь свою игрушку, когда мы прикончим кувшин!

Словно для иллюстрации этого довода, он поднял кувшин и начал вновь наполнять все графины на столе.

– Хватит этого безумства!
– взорвался Квингли.

Я вздрогнул из-за употребления слова "безумство", но Иштван, казалось не возражал. Он лишь нагнулся вперед, наблюдая за Квигли.

– Я не Скив и не Трокводл, - продолжал Квингли.
– Я - Квингли, обыкновенный охотник на демонов. Пусть оспорит это всякий, кто посмеет: хоть человек, хоть демон, и я покажу ему, кто я такой!

Это оказалось уж чересчур для Иштвана, и тот действительно рухнул от смеха.

– О, он забавен, Ааз, - выдохнул он.
– Где ты нашел такого забавного человека?

– Его послал мне ты, помнишь!?
– сказал Ааз.

– А, верно, так оно и есть, - припомнил Иштван. Даже этот факт он находил истерически смешным.

Других это не столь позабавило.

– Так значит, ты охотник на демонов, да?
– зарычал Фрумпель.
– А ты, собственно, чем недоволен?

– Причиненные мне демонами обиды слишком многочисленны, чтобы все их перечислять, - высокомерно отпарировал Квигли.

– Мы покуда никуда не торопимся, - в разговор вмешался Брокхерст с лестницы.
– Ты тоже. Перечисли нам некоторые из этих обид.