После волны практически идеального послушания, которое всех радовало, Авдотья Исааковна как-то сказала другим воспитательницам:

– Нюрка что-то слишком долго себя идеально ведет, не к добру это.

И, буквально через несколько дней после этого разговора, у женщины из сумки пропало десять копеек. Возможно, этой пропажи Авдотья Исааковна бы не заметила, но увидев, что вся группа жует сладости, женщина спросила:

– Девочки, а кто вас угостил конфетами?

– Анька, - раздались голоса с разных сторон.

– Нюрка! – возмущенно сказала женщина и вывела девочку из спальни, - Ты меня до греха не доводи. Хочешь, чтобы я тебя прутом посекла и на горох поставила?

– Нет, мама, - опустив голову и покраснев, сказала Аня.

– Я тебя предупредила, надеюсь, ты все поняла, - сказала Авдотья Исааковна.

Однако разговора хватило ненадолго, через неделю вся группа снова ела конфеты, а у женщины снова пропали деньги.

– А в этот раз кто вас угостил? – спросила Авдотья Исааковна класс.

– Нюрка, - послышались голоса с разных сторон.

– Нюрка, я тебя предупреждала, - возмущенно сказала Авдотья Исааковна, таща за собой упирающуюся Аню, которая сообразила, что на этот раз их воспитательница говорила вполне серьезно, - Видать, моего предупреждения тебе было недостаточно.

Придя через полчаса к Ане и увидев, что девочка стоит там, где ее оставили и хлюпает носом, женщина сказала:

– Пошли.

Придя вместе с воспитанницей в пустой класс, Авдотья Исааковна сказала девочке:

– А тех, кто постарше, за воровство на каторгу отправляют. Все поняла?

– Простите, мама, - опустив голову, сказала Аня, - Я обещаю, это больше никогда не повторится.

– Очень на это надеюсь, - сказала Авдотья Исааковна.

Все дни, пока Аня старалась садиться по минимуму, группа сочувственно смотрела на девочку.

– Нюрка, прости нас, мы ведь тоже те конфеты ели, - сказала одна из воспитанниц.

– Ты у мамы деньги не воровала, - ответила Аня, - Я одна тут виновата.

– Нюрка, не расстраивайся, Авдотья Исааковна тебя простила, - сказала другая воспитанница, - Она же добрая. Ну построжилась немного.

– Она слишком добрая, а я вообще нехорошая, - сказала Аня, - И как мне теперь возвращать ее доверие?

– Не шуми на уроках, веди себя прилично и все со временем забудется, - сказала нянечка группы, которой тоже было жаль Аню, которая ходила уж слишком грустная.

– Дуся, у тебя Нюрка четвертый день грустная ходит, - сказала нянечка Авдотье Исааковне.

– Так понятное дело, я ее сначала надрала, а потом на горох поставила, наверное, слегка перегнула палку.

– Да нет, она не из-за этого переживает, - сказала нянечка, - Она расстроилась, что доверие твое потеряла. Поговори с ней, успокой, ну что же это такое, ходит девочка, как в воду опущенная.

– Нюрка, - сказала Авдотья Исааковна девочке, увидев, что она на прогулке не резвится, не играет, а уныло ковыряет палочкой листья, - Иди ко мне.

Аня с грустным лицом подошла к воспитательнице.

– Ты переживаешь, что мое доверие потеряла? – спросила женщина Аню.

– Да, - кивнула девочка.

– То есть, ты обещаешь, что такого больше никогда не повторится? – спросила Авдотья Исааковна.

– Обещаю, - ответила Аня, - Мама, пожалуйста, не надо на меня сердиться.

– Хорошо, я тебя прощаю, - сказала Авдотья Исааковна, - Если хочешь – залазь на ручки и обнимай меня, разрешаю.

Увидев, как вмиг переменилась Аня, Авдотья Исааковна обняла воспитанницу, а потом сказала:

– Ладно, Нюрка, слезай обратно, скоро уже прогулка окончится, в класс пойдем.

========== Учеба ==========

Шли годы. Девятилетняя Аня постепенно взрослела, прилежно училась, в меру своих способностей, стараясь не расстраивать свою воспитательницу.

В школу девочек не водили, в приют приходили приглашенные учителя. Кто-то нравился Ане, а кого-то девочка совершенно не любила.

– Словесник тройку за сочинение поставил, только потому, что я в сочинении четыре кляксы поставила и размазала уже написанный текст так, что он поплыл, - с огорчением и некоторой обидой говорила Аня подружкам после урока литературы, - По-моему, он мое сочинение толком и не читал, только увидел грязь и поставил трояк. Ну не переписывать же мне его было, в самом деле. А так мама ругать будет.