Валерия

Следующим утром замок ждал переполох. Устроить его намеревалась Фреджа. Естественно, под моим чутким руководством. За завтраком хозяйка сообщила о намерении вычистить замок до блеска.

Фреджа пожелала, чтобы во время разговора я присутствовала за столом. И стояла возле ее кресла, поддерживая морально. С одной стороны, мне польстило такое доверие. С другой - просто неприлично заставлять старуху стоять на ногах битый час и наблюдать за тем, как завтракают хозяева.

Одна радость - Верена. Племянница поприветствовала меня взмахом руки, как давнюю знакомую. Я отправила ей воздушный поцелуй. Чем заслужила удивленный взгляд Райнера и недовольный - Корбла.

– Ты, похоже, умеешь добиваться расположения любого, - заметил хозяин лога, прищурившись.
– В чем тут секрет?

– Она великая колдунья, владеющая магическими заклинаниями пятой степени, - пошутил Райнер.

– Всего лишь старая, умудренная опытом женщина, - возразила я.
– Никакого колдовства и никаких секретов. Доверия любого человека можно добиться взаимным расположением, сочувствием и пониманием. К сожалению, не всем это дано.

В упор посмотрела на Корбла, намекая, кому именно предназначалась последняя фраза. Ему, великому магистру, хозяину лога, не помешало бы стать более человечным и мягким. Возможно, тогда и Верена быстрее бы оправилась от потрясения. Но рядом с вечно хмурым, замкнутым на себе отцом девочка становилась еще более замкнутой. Неудивительно, что она утратила способность разговаривать.

– Покорность тоже дана не всем, - в свою очередь намекнул Корбл.
– Как и способность сдерживать праздное любопытство.

Я улыбнулась. Оперлась на стул Фреджи сильнее, показывая, как сильно устала.

– Если бы не любознательность и стремление узнавать новое, среди людей не было великих ученых. Ни хирургии, ни фармакологии, ни прочих наук. Как бы вы тогда лечили больных?

Признаться, вчерашнее поведение Корбла насторожило. Зачем ему понадобилась птица? Я слышала, будто безнадежным больным часто помогает общение с животными и миром дикой природы. Но вороны - последние представители мира фауны, которых бы хотелось увидеть, пребывая на смертном одре.

– И снова любопытство!
– заявил Корбл.

Но, вопреки логике, рассмеялся. Видно, утратил не все человеческие чувства, и за неприступной броней из холодной стали все еще живет душа. Способная испытывать радость и другие эмоции, чуждые магистру проклятого ордена. Или он веселится от того, что его вчерашнее представление удалось? Думает, будто сумел меня испугать?

– Всего лишь риторика, - я пожала плечами.
– Мне не платят за раскрытие фамильных тайн. Да они мне и неинтересны.

– Не верю, - возразил Корбл.
– Ты слишком бойкая, несмотря на хрупкое телосложение и преклонный возраст.

– От ваших разговоров у меня разболелась голова, - пожаловалась Фреджа. Надула губки, как маленькая девочка.
– Давайте лучше обсудим предстоящую поездку в поселок. И список покупок.

– Раз уж Габи принимает такое активное участие в нашей жизни, может, предложить ей место за столом?
– вступился за меня Райнер.
– Если устанет сейчас, то плакала уборка...

– Спасибо, я хорошо себя чувствую, - отказалась, не желая раздражать Корбла. Ведь предложение поступило не от него. К сожалению...

– Ты можешь покупать все, что сочтешь нужным, мама, - разрешил Корбл.
– Скажу Джерту, чтобы взял машину. И Диди с ним отправлю - поможет носить покупки.

– Пусть Джерт возьмет телегу, - предложил Райнер.
– В поселке лучше реагируют, когда не видят роскоши. Да и я смогу проехаться верхом.

Ради прихоти младшего братца в Вороньем логе держали лошадей. Райнер использовал любой шанс, чтобы заняться любимым делом.

– Хорошо, - согласился Корбл, поднимаясь из-за стола.
– Я весь день проведу в госпитале, вчера прибыли новые пациенты.

Поцеловал мать в подставленную щеку и предупредил:

– Не позволяй Верене бегать по коридорам во время уборки. Прикажи Мод уложить ее спать перед полуднем.

Мне хотелось зареветь от ярости! Держит малышку затворницей, не позволяет и шагу ступить без присмотра. Неужели хоть иногда ей нельзя не присутствовать на священнодействиях?!

Впрочем, несмотря на запреты, Корбл любил Верену. Это было заметно по его с ней обращению. Уходя, он поцеловал ее и пригладил светлые волосы. При этом взгляд отца потеплел, расправились хмурые складки на лбу. И это заставило меня немного смягчиться.