– Что за чушь?.. – скривилась Тен-Тен, пытаясь выкинуть из головы эту непрошеную фантазию.

– О чём ты? – обратился к ней Хидан, не отрывая взгляда от костра.

– Да так… – пробормотала Тен-Тен, не найдя, что ответить. – Куда мы идем?

– Не твое дело, – все так же спокойно отрезал Хидан, и девушка не стала настаивать. Если подумать, сейчас ей было все равно, куда идти.

«Дурацкое у тебя имя…» – снова произнес в голове знакомый голос, и Тен-Тен закрыла глаза.

Сердце Конан замерло, когда в дверь постучали.

– Кто это? – спросила она, набрасывая на плечи легкую накидку.

– Открой, – не успел он договорить, как ключ уже щёлкнул в замочной скважине и дверь отворилась.

«Никогда не видела его таким измотанным», – ужаснулась про себя девушка. Она ждала, что он, как обычно, ворвется в её комнату, хлопнет дверью и, вдохновленный какой-то очередной леденящей душу идеей, будет рассказывать ей, что их ждет там, за горизонтом, а потом громко рассмеется собственным словам, или, словно безумный, начнет срывать с неё одежду. Конан отступила чуть в сторону, приглашая его войти, но Пэйн так и стоял в дверях, не произнося ни слова.

– Я люблю тебя, – тихо сказала она.

– Конан… – выдохнул Пэйн и посмотрел на неё с таким отрешенным спокойствием, что ей стало страшно.

– Что? Что случилось?..

– Я устал.

– Моя дорога опасна! Везде таится опасность! – непрерывно бормотал он себе под нос и, возможно, впервые действительно отдавал себе отчет в данном факте. Останавливаясь перед каждым поворотом, проверяя каждый камешек на наличие печатей, оглядываясь и до предела напрягая слух, он преодолел большую часть пути, и сейчас оставалось только прокрасться мимо комнаты Какузу. Дверь в комнату казначея была открыта, и он, прильнув к стене спиной, задержал дыхание. От волнения во рту пересохло, он нервно сглотнул и, дрожа от напряжения, потянулся, чтобы заглянуть в дверной проем.

– Тоби!

– Ааа! – взвизгнул насмерть перепуганный Тоби и схватился за сердце.

– Какого чёрта ты делаешь? – удивленно спросил Какузу, собиравшийся покинуть свою комнату.

– Н-н-напугал Тоби… – только и смог выговорить он, заикаясь, и зажмурился, готовясь к чему-то ужасному. Какузу скривился.

– Ты нашел, кого пугать, Тоби, – задумчиво произнес казначей. – Иди, лучше, напугай этого кретина Хидана.

С этими словами Какузу захлопнул дверь и спустя минуту исчез где-то в глубине темного коридора. Тоби так и остался стоять, вжавшись в стену.

– Зачем тогда Тоби крался?.. – пожаловался он в пустоту. – Ладно! У Тоби все равно важное дело!

Пленник взлохматил волосы и подпер кулаком подбородок. Кулаком руки, которую только что сам себе открутил.

– Господин Сасори, Вы неплохо потрудились с ней – как живая! – восхитился Дейдара, вглядываясь в сложный внутренний механизм. Впрочем, разглядеть что-то было невозможно – слишком уж тёмной оказалась камера. Придя к такому выводу, подрывник, особо не церемонясь, перевернул руку и хорошенько встряхнул. На пол нехотя посыпались винтики и шестеренки.

– Есть! – воодушевился Дейдара, выудив из горстки деталей отравленную иглу. – Господин Сасори, если бы не Ваша пагубная привычка, мы бы с Вами встретились не так скоро. А теперь всего день агонии. И знаете, если подумать, отравиться в темнице – это не самая унылая смерть, – продолжал подрывник, глядя на застывшую фиолетовую каплю. – Скажем, я мог бы родиться жуком, и меня бы раздавили на третьем дне моей беспечной жизни – очень скучно. Я мог бы родиться кустом подорожника. Что может быть более унылым, чем существование куста подорожника?

Стоило Дейдаре задуматься над этим мимолетным открытием, как его посетила ещё одна идея.

– Да, – кивнул он незримому слушателю. – Я мог бы родиться Вами, господин Сасори. И, честно говоря, я предпочел бы куст. У него более широкий эмоциональный спектр.

Вот так, улыбаясь своей последней удачной шутке, Дейдара и планировал свой конец. Если бы только его не прервало чьё-то пыхтение и довольно неприятный скрежет.

– Черт бы вас всех подрал! – разочарованно выругался Дейдара, по-детски спрятав иглу за спиной. – Кто там?

Но вместо ответа с той стороны последовало невнятное бормотание. Если бы Дейдара был чуть более решительным и гораздо менее любопытным, он был бы уже на пороге смерти. Однако любопытство всегда оказывалось сильнее. Он наскоро побросал детали обратно в искусственную руку и, как мог, прицепил её обратно. Теперь она не двигалась, но держалась достаточно крепко. Подрывник прислушался к шуму, подошел ближе к стене и тут же отшатнулся назад. Она начала осыпаться, образовав узкий просвет.

– Я и не думал, что способен на такое! – радостно воскликнули по ту сторону темницы. И когда Дейдара узнал этот голос, его бросило в жар.