Кузнец медленно подошел и внимательно прошелся по мне взглядом. Стало неприятно, словно он меня руками ощупал.

— Есть. — Колдун вновь повернулся к гранду. — Но ты понимаешь…

— Я заплачу.

— Чем? Вижу ты сегодня не при деньгах.

— Возьмешь наших лошадей и мой вексель на остальное.

Хозяин прикрыл глаза, раздумывая, и простояв так с минуту, наконец, решился.

— Куни, Лари! Всё, слезайте и идите сюда.

Вижу, наш гранд облегченно вздохнул, видимо, до последнего был не уверен в положительном исходе дела.

На крыше ближайшего амбара закопошились и через мгновение из дверей вышли двое подростков с арбалетами в руках. Отец коротко бросил своим сыновьям.

— Лошадей расседлать и в конюшню. Людей в дом. Нечего им на дворе светиться.

Смотрю на пацанов и понимаю, почему Эстегон велел не вмешиваться. Лица у ребят серьезные и бесстрастные, скажи отец хоть слово, и они нашпиговали бы нас железными болтами, как ежиков. Одно слово — суровая пограничная жизнь.

На пороге нас встречает светловолосая женщина, и у меня складывается впечатление, что она единственная в этой семье умеет улыбаться. Улыбка у нее добрая и искренняя.

— Зорга, проводи девушку и принеси ей умыться с дороги. — Голос звучит мягко, но так, что отказать ему труднее, чем приказу.

Девушка лет пятнадцати, коротко бросив мне «иди за мной», развернулась и пошла в дом. Я последовала за ней. Прошли в маленькую комнатушку, где на табурете стоял тазик и рядом кувшин с водой. Зорга подняла его и смотрит на меня выжидательно.

Наклоняюсь над тазом и делаю ладони лодочкой. Девушка льет мне в руки воду.

— Что же ты такого сделала, что тебя трибунал повсюду ищет? — Вопрос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула.

— Почему меня. — Я плеснула воду на лицо и подставила ладони вновь. — По-моему, они гранда ловят.

Зорга вздохнула.

— Вчера вечером здесь был целый отряд воинов, и их только ты интересовала. Обещали двести серебряных литавров за тебя живую и пятьдесят за мертвую.

— Это много? — Интересуюсь, поскольку даже не представляю, что из себя представляет серебряный литавр.

— Это очень много.

Шестое чувство подсказывает мне, что сейчас я получила крайне важную информацию, но осмыслить ее пока некогда. Юное создание с суровым лицом ждет ответа.

— Так что ты натворила?

Если сказать ей, что понятия не имею, вряд ли поверит. Поэтому говорю то, что есть.

— Сбежала из тюрьмы.

— А-а-а. — Глубокомысленно протягивает девушка, и неясно поверила она или нет.

Вытираю лицо и выхожу обратно. В гостиной полно народу. Кузнец с женой, их сыновья и мои парни. Эстегон рассматривает панцирь, вертит его в руках, читая символы насечки.

— Померяй. — Он протягивает мне кирасу.

Одеваю, гранд и Рой подгоняют и застегивают ремни. Еще кольчужная юбка, поножи и шлем с забралом. Одела, прошлась — тяжеловато. Ощущаю себя Жанной Д’Арк под Орлеаном. Дурацкие железяки гремят и болтаются.

— Надо подогнать по фигуре. — Пробасил кузнец. — Слишком уж тонка в кости.

Эстегон вопросительно взглянул на хозяина.

— Сколько времени на это понадобиться?

Гигант, прикидывая, наморщил лоб.

— Перековать недолго, но придется переносить магическую защиту, а это уже требует времени и будет дороже.

Эстегон гордо вскидывает голову.

— О деньгах не волнуйся, я за все заплачу.

— Тогда переночуете здесь, а к утру мы справимся. — Кузнец положил руки на плечи своих сыновей.

Ворочаюсь на жесткой лавке и, несмотря на усталость, не могу заснуть. Весь день ходила по горнице в задумчивости и сейчас не спится. А все она. Смотрю на сопящую на соседней лавке девушку. Ее слова, что трибунал ищет именно меня, да еще награду обещал за живую или мертвую. Последнее мне особенно не нравится. Вечером между делом спрашиваю Эстегона, сколько кузнец запросил за мою защиту. Он поломался, конечно, для приличия, но когда я поднажала, то сознался. Вместе с лошадьми выходило чуть больше сотни литавров. У меня тогда чуть язык не отнялся, это что же выходит, за мою голову дают вдвое больше. То есть, трибунал готов выложить целое состояние лишь бы схватить меня. А зачем я им? Вот весь день и полночи ломаю голову. Гипотез много, но уверенности ни в одной нет.

А ты, что думаешь? — Пытаюсь достучаться до Варга и с радостью слышу недовольное ворчание. Никогда бы не поверила, скажи мне кто, что я буду рада паразиту в своем мозгу, а теперь вот даже представить себя без него не могу. Ведь не будет его, и поговорить-то будет не с кем.

Я уж думал, не дождусь, когда ты спросишь. — Капризничает мой домовой.

Так что, есть мысли?

Мысли! — Демон забрюзжал по-настоящему. — Да тут от твоих не протолкнуться, чтобы я еще думал.

Все ясно, ничего ты не знаешь. — Пробую взять его на понт.