— Ты всегда была недалекой дурой, а сейчас у тебя видно совсем мозги отсохли. — Голос Феррана наполнился ядом.

— Я не мятежница. Я всего лишь требую, чтобы этой страной правил законный король, а не больной ублюдок.

— Вы вместе со всеми грандами присягали этому ублюдку на верность. Или я что-то забыла?

Как она его, молодец, мысленно восторгаюсь Элинией.

— Да, забыла. Память, вижу, тоже оставляет тебя. Служители храма Огня освободили меня от этой клятвы. Бастард не имеет права быть королем.

— Наверное, они освободили вас заодно и от рыцарской чести, раз вы отказались от поединка.

Отличный выпад, одобрила я, качаясь на шатком столе.

— Ты как была травяной гадюкой, так и осталось. — Каждое слово Феррана сквозит плохо скрываемым бешенством.

— Только помни, Изумрудной травы больше нет, там правит трибунал и твой дядя, а уж они то, даже не заметят, если еще одна высокородная служительница пополнит храм плача.

Ах, ты урод, монастырем ей грозишь что ли? Тянусь ухом к маленькому окошку, дабы не пропустить ответ.

— Пусть в нашем доме и беда, пусть временно там правят серые рясы, но рыцари клана остались, и для многих из них честь не пустой звук, как для моего ничтожного мужа.

Ого! Она нравится мне все больше и больше.

Снаружи раздался какой-то еле слышный свистящий хрип.

Что это? И тут до меня доходит, любящий муженек схватил женушку за горло.

— Исчезни с моих глаз, дрянь!

Рев «кабана» резанул по ушам.

— Как только вернусь, выкину тебя из своего дома. Твое место в навозной яме, вместе с твоим братцем.

Раздался звук падения человеческого тела и удаляющиеся тяжелые шаги.

Так, задумываюсь я, союзник у меня здесь есть, в этом Варга прав. Вот только как нам объединить усилия? Второе, Ферран уезжает, тоже неплохо. Думаю, жизнь в замке течет совсем по-другому, когда в нем нет его бешеного хозяина.

Прислушиваюсь, так и есть, звуки шагов — с другой стороны. Кто-то идет по коридору. Быстренько сползаю со стола и оттаскиваю его в сторону. Только-только успеваю, как распахивается дверь, и на пороге вырастает моя надзирательница.

— Пошли. — Гигантша как всегда немногословна.

Покорно выхожу из камеры и топаю вслед за Веронеей. На глаза давит царящий везде полумрак и черные пятна углов. Если бы не размеры, это была бы настоящая крысиная нора, но циклопические объёмы придают этим коридорам монументальность и значимость. Несколько поворотов, и мы заходим в просторный зал. Арочные потолки, колонны. Совсем другой стиль, видимо, замок строило не одно поколение грандов, и у этого, вкус явно был поизысканней. Осматриваюсь вокруг и, наконец, замечаю большую бочку посредине и рядом с ней девчушку с полотенцами в руках. Мать честная, да это же баня, мысленно восклицаю и тут же прикусываю язык. С чего бы это такая забота? Ой, не к добру это. Такие люди как Ферран моют своих пленниц только в одном случае, и он мне очень не нравится.

— Полезай и мойся. — Бой-баба тычет пальцем в бочку. — Все что нужно проси у Сулины.

Теперь она повела головой в сторону девчушки.

Киваю и стаскиваю с себя рубаху. Вспомнился бассейн во дворце Эстегона, отполированный мрамор и льющейся отовсюду свет, а здесь… Обвожу взглядом грубые каменные плиты и мрачные тени. Ладно, не дергайся раньше времени, бросаю одежду на лавку и поднимаюсь по деревянным ступенькам.

Вода в бочке теплая и прозрачная, погружаюсь с головой, хорошо было бы полежать в ванне в одиночестве, расслабиться, поразмышлять о жизни, но не тут-то было. Сулина уже сует мне кусок грубого мыла, мол, пошевеливайся. Намыливаю волосы, и в этот момент хлопает входная дверь. Слышу голос Феррана.

— Где она?

С перепугу открываю глаза, сразу же начинает щипать. Блин! Зажмуриваюсь и ухожу под воду, пытаясь смыть въедливое мыло. Чего он приперся? Здесь то, надеюсь, на глазах у любовницы и прислуги не полезет. Выныриваю и сразу упираюсь в маленькие злобные глазки «кабана» и внимательный взгляд лысого старика с седой стриженой бородой.

— Ну, что скажешь? — Ферран нетерпелив.

Старец бросил взгляд на мою грудь, но его явно интересовали не мои прелести, а болтающееся между них кольцо.

— Да. — Бородач утвердительно кивнул. — То, что висит у нее на шее никто, кроме прямых потомков Эстриала носить не сможет.

— Почему? — Кабан спрашивает уже так для порядка, по его роже видно, что он доволен.

— Сожжёт. Оно сожжет все живое, что посмеет к нему прикоснуться. Самая высокая степень магической защиты. Снять невозможно. — Старик повернулся к Феррану.

— Хотите попробовать?

— Было бы интересно. — На губах Кабана заиграла садистская улыбка, а тяжелый взгляд уставился на банщицу.