Помимо воли Элайджа замечает этот жест любви, и почему-то его накрывает тоска. Он не может объяснить своих чувств. В его голове все еще карусель мыслей, странный пазл из воспоминаний о прошлом и картинок его недавней жизни без семьи, которую вампир считал почти счастливой. Но сейчас Элайджа старается думать лишь о Хоуп. В своих эмоциях он разберется позднее.

Фрея рассказывает о ритуале, который убьет Пустую, и ее голос дрожит от возбуждения. Сидящие рядом Ребекка и Клаус не сводят с нее внимательных взглядов, и Элайджа, уподобляясь им, пристально смотрит на взволнованную сестру. Вот только он не слышит, о чем она говорит.

Хоуп и Хэйли должны приехать вечером, и вампир ждет этой встречи, которая, как он надеется, внесет хоть немного ясности в его размытые чувства. Бокал за бокалом он цедит бурбон, и когда появляется Маршалл, он уже почти спокоен.

— Привет, Элайджа, — выдыхает Хэйли, делая шаг в сторону стоящего у окна вампира.

Но не успевает мужчина сказать и слова, как Хоуп бежит к нему, и золотистые волосы парят за маленькой колдуньей невесомым облаком.

— Я так скучала, дядя Эл!

Элайджа обнимает племянницу, целует нежные щечки, и Хоуп обвивает тонкими руками его шею, прижимаясь к нему своим маленьким телом.

— Мы теперь будем вместе? — по-птичьи склоняет голову девочка, не отрывая от него своих серых глазок.

— Я бы этого хотел, дорогая, — отвечает Элайджа с легкой улыбкой.

— Тогда не уходи больше.

Хоуп вновь обнимает его, и вампир поверх ее плеча смотрит на замершую на пороге Хэйли, лицо которой мокрое от слез.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, не сводя с нее пристального взгляда.

— Теперь — да.

Элайджа пытается улыбнуться, опускает на пол радостно щебечущую Хоуп, и делает шаг в сторону стоящей у дверей девушки. Хэйли идет ему навстречу, и через мгновение их тела сплетаются в тесных объятьях. Вампир вдыхает запах леса, исходящий от ее каштановых волос, и в его голове словно что-то щелкает. Он отстраняет девушку от себя, хмуря брови.

— Когда мы начнем ритуал?

— Фрее нужна ваша кровь, чтобы сделать зелье, — поднимает на него зеленые глаза Хэйли, — думаю, через пару дней…

— Тогда…

Но Элайджа не успевает договорить, потому что в комнате появляется взволнованный Клаус, и Хоуп с громким криком «Папочка!» бросается в его объятья, обвивая руками мужскую шею.

— Привет, волчонок, — выдыхает гибрид, глядя на смущенную Хэйли.

Та лишь кивает, опуская глаза, но Элайджа не замечает этого странного взаимодействия, увлеченный своими мыслями. Надежда на то, что встреча с Маршалл даст хоть немного ясности в сводящих с ума чувствах, не вполне оправдывается. Запах леса, который он раньше так любил, сейчас кажется слишком сильным. То ли дело, тонкий аромат сирени…

Элайджа хмурится, трясет головой. Прошло не больше суток, а он уже тысячу раз вспоминал о Еве, не смотря на все усилия, направленные на то, чтобы выкинуть ее из головы. Вампир понимает, что для него уже нет пути назад, и это обстоятельство вызывает глухую боль в груди.

Проходит несколько долгих секунд, прежде чем Элайджа берет себя в руки. Семья всегда была для него на первом месте, и теперь ничего не изменилось. Он переводит взгляд на улыбающегося Клауса, который не отводит глаз от Хэйли. На мгновение вампиру кажется, что он, погруженный в собственные смешанные эмоции, упускает что-то совсем неуловимое, но очень важное. Элайджа сводит брови, смотрит на Хоуп, и странное ощущение исчезает.

В комнате появляются держащиеся за руки Ребекка и Марсель, и вампир опять почти помимо воли ощущает собственное одиночество. Не смотря на чувства к Хэйли, в которых он так до конца и не разобрался, Элайджа ясно осознает, что их история окончена. Это открытие неожиданно придает ему уверенности. Теперь он может сосредоточить свои мысли на спасении Хоуп. Вот только тонкий запах сирени, которому совершенно неоткуда взяться в их доме, напоминает Элайдже о его же собственных словах.

Не стоит врать самому себе.

Наступает вечер, и вся семья собирается с просторной гостиной. Фрея сидит на низком диване, и Килин прижимается к ней со спины, устраивая подбородок на ее остром плече. Ребекка стоит у камина, и Марсель, обнимая ее за талию, шепчет ей что-то на ухо, так тихо, что даже вампирский слух присутствующих не позволяет разобрать слов. Блондинка улыбается, и Элайджа понимает, что давно не видел сестру такой счастливой. А может и вообще никогда. Клаус и Хэйли сидят за столом вместе с Хоуп, которая рассматривает картинки в старом альбоме. Вся семья в сборе, за исключением Кола, который обещает быть ночью вместе со своей невестой-ведьмой.

Элайджа делает глоток бурбона, и проводит взглядом по Майклсонам, что собрались в уютной, освещаемой пылающим камином, комнате. Они все — начиная от смущенно улыбающейся Фреи, заканчивая не сводящим гордого взгляда с дочери Клауса, счастливы. Все на своем месте. И когда он замечает, что его брат сжимает тонкие пальцы Хэйли, а та смущенно краснеет, под его пристальным взглядом, он понимает, что не чувствует абсолютно ничего. Ни ревности, ни боли, ни обиды.

Сближение родителей Хоуп, от которого лицо последней светиться радостью, кажется, никого особо не удивляет. Лишь Ребекка бросает на старшего брата настороженный взгляд, видя, как тот рассматривает раскрасневшееся лицо Маршалл. Она отводит обнимающие ее руки и медленно приближается к Элайдже.