– Тварь тупая, - объявил вернувшийся хозяин. Спохватился, поясняя.
– Темучин, пес мой. Забился в конуру и там скулит, мало не ссыться. Не часто его таким вижу с... последнее время. Разгрузиться мне помоги.

В две пары рук они споро перекидали содержимое кузова под навес во дворе. В доме уже явно происходила суета, единожды дверь отворилась, явив взору дородный женский силуэт. Подслеповато щурясь она повыглядывала не занятых работой мужчин и, ни слова не сказав, скрылась в доме.

– Пойдем, что ли, - чуть с одышкой предложил Михаил, когда работа была закончена. Поднялись на крыльцо, где Слава замер прямо на проходе, не притрагиваясь к дверям.
– Ну, чего встал? Проходи - там вроде не заперто.

Слава, точно очнувшись, прошел внутрь, вначале в просторную прихожую, обставленную броско, но безвкусно, а после, по указке хозяина же - в гостинную.

– Машка!
– гарканул Михаил на полдома и почти мгновенно, точно стояла за дверью и только и дожидалась, пока ее позовут, из глубины дома появилась та самая полная женщина лет сорока.

Видно было, что не смотря на поздний час она приложила все усилия, чтобы хозяина дома встретить 'при параде' - накрасилась, причесалась и распустила длинные волосы по плечам, одела уж никак не 'домашнее' платье, кокетливо демонстрирующее необъятные полукружья грудей, но опасно натянувшееся на едва угадывающейся талии. Даже обувь была на каблуках и ступала она в ней вполне уверенно. Но вот только в глазах ее - больших, умело подведенных, зеленых - затаилась какая-то необъяснимая, исполненная надежды печаль.

– На стол собери и принеси вот ему, - Михаил кивнул на попутчика, ничего не поясняя, - что-то переодеться. Из рабочего, да.

Женщина скрылась все также безмолвно, но вместо нее в гостинную тут же влетел женщина помоложе, почти девчонка:

– Михааааа!
– огласила она дом радостным воплем, бросаясь на шею и поджимая ноги.

Ее облик также носил следы тщательной подготовки к встрече, но в отличие от 'Машки' - более продуманной, нарочито-небрежной. Маечка. Чуть всклокоченная 'со сна' блондинистая шевелюра. Талантливый, почти незаметный, макияж. На попе обтягивающие шортики, на ногах - домашние тапочки. Мельчайшие детали, настолько же малозаметные, насколько неискренние. Девушку можно было бы принять за дочь хозяина дома, но догадки тут же разбились бы о страстный, обжигающий поцелуй, с которым она тут же впилась в губы Михаила.

– Да дай же ты выдохнуть, - хозяин почти снял с себя блондинку, передавая ей куртку.

– А это кто?
– взгляд девчонки обратился на Славу. Каким-то шестым женским чутьем она без слов уловила его роль и положение в доме - губки презрительно скривились, взгляд сверху вниз, в интонациях - едва заметные рвотные позывы.

– Не обращай внимания. Лерусь, беги-ка ты в спальню, ага?
– блондинка, хихикнув, стрелой выскочила из зала, лишь в дверях притормозив и послав Михаилу томный взгляд, сопряженный с более чем разратной позой.

– Есть я не буду, - неожиданно для хозяина заговорил гость.
– Пока. У меня свое.

– Свое - так свое, - фыркнул равнодушно Михаил.
– Тяпнешь?

– Извини.

– Здоровье не то, понимаю, - достаточно зло поддел хозяин, ну тогда ща Машка тебе переодеться даст и вон на диван что-нибудь кинет, да как знаешь - хочешь тут сиди, хочешь - ложись.

Едва он умолк - снова вошла женщина, неся в руках поднос со снедью. Усиливалось ощущение, что она ждала за дверью окончания короткого разговора, не решаясь даже появлением своим перебить хозяина. Минутой спустя принесла и одежду с подушкой и одеялом и тут же снова скрылась, так же как и Лерочка до нее, лишь в дверях остановившись и бросив на Михаила быстрый взгляд. Печаль в ее глазах сменилась смирением.

За стол хозяин присесть не успел, как и Слава даже начать переодеваться - в дверь позвонили и почти тут же послышались шаги.

– Михай?
– в дверях гостиной, что со стороны прихожей, показалась бритая голова на массивной шее. Быстрым, цепким взглядом скользнула по гостю.
– Выйди, штоль, шоб я тебе тут не натоптал.

– Да что ж такое, в хату войти не дают, - Михаил, тем не менее, встал и бросил Славе.
– Ща, тут жди. Переоденься пока, что ли.

Гость последовал совету и можно было заметить, как она слегка оживился, прислушиваясь к голосам снаружи. Слов было не разобрать, лишь интонации - злые Михаила и испуганные - визитера. Прошло почти полчаса, в комнату успели заглянуть обе женщины дома - робко Машка и возмущенно-требовательно - Леруся, прежде чем Михаил вернулся и сел, наконец, ужинать, щедро плеснув в стакан коньяку.

– Проблемы?
– проскрипел Слава.

– Гребет?!
– от былого подобия доброжелательности Михаила не осталось и следа.

– Я помочь могу, - в ответ на это у Михаила прямо на глазах начала наливаться багровым шея.
– Я в некотором роде... колдун.

А вот эта фраза шею хозяина заставила вернуться к нормальному для нее цвету, а стакан с коньяком выпал из пальцев и покатился по столу, окрашивая скатерть в красивые шоколадные тона.

– Ты - кто?!

– Как ни назови. Но помочь могу.