— Это лепнина. Ее выполняли лучшие мастера государства, — с нескрываемой гордостью пояснил хозяин. Хатч не стал говорить, что знает, ведь лично знаком с одним из них, и хорошо помнит, что мастерам господин Хиарус не потрудился заплатить за тяжелую работу. — Действительно, своим дворцом я горжусь. Ты можешь свободно наслаждаться прогулками… но не встречайся больше с этим рабом без моего присутствия.

— Я всё понял, господин, — низко поклонившись, заверил Хатч, надеясь, что на этом удастся закончить разговор.

Мужчина довольно кивнул, но отпускать его не стал. Продолжил беседу. Надеялся, что так сможет расположить к себе и завоевать доверие. Разговор тянулся долго, проходил тяжело, но господин Хиарус будто не замечал этого, продолжая улыбаться и неустанно восхвалять себя, свои владения и богатства. Когда они остановились у пруда, собираясь разойтись в разные стороны, солнце уже начало клониться обратно к горизонту, понемногу слабея. Господин Хиарус выждал какое-то время и затронул тему, ради которой и затеял разговор:

— Как я уже сказал, я тяжело болен. Этим утром меня навещал лекарь. Мы пришли к решению, что процесс переселения душ необходимо ускорить, мы не станем ждать положенный месяц, а проведем обряд ровно на третий день от нынешнего. Хочу, чтобы ты был одним из свидетелей.

— Да, господин, — кивнул Хатч, чувствуя, как от страха горячая кровь приливает к щекам. Они лишились почти всего времени, на которое рассчитывали, это значило, что срочно нужно придумывать новый план. Вот только господин Хиарус приказал держаться от Арю подальше. И, возможно, будет строго и неусыпно следить за выполнением приказа, не отпуская мальчишку от себя. Оставалась только одна надежда…

========== Часть 4 ==========

13)

Попасть во дворец для Кармы оказалось на удивление просто, в тот вечер господин Хиарус устраивал пышный прием в честь своего донора. На таких мероприятиях принято было широко распахивать ворота и впускать всех желающих. Весь город должен был увидеть и хорошенько запомнить новое лицо влиятельного человека. Стражники стояли внутри двора и лишь лениво поглядывали по сторонам, следили за порядком, но пропускали во дворец любого гостя.

Пройдясь по чистым дорожкам цветочного сада, Карма медленно поднялся по широким светлым ступеням, осторожно оглядываясь на стражников. Те не проявляли никакого взаимного интереса, куда больше их внимание привлекали девушки в пышных платьях, семенившие пестрой цепочкой за важно выпрямившимся папенькой, напоминающим круглым бочонок на коротких ножках. Дамы кокетливо стреляли глазками и поправляли кружевные накидки, заигрывая с красавцами, пока увлеченный цветами отец не видел этого безобразия. Карма мотнул головой и осмотрелся. Рядом с ним, держа в руках серебряный кубок с вином, стоял человек с длинными черными волосами. Белоснежное одеяние будто светилось на солнце, от него прямо исходило умиротворение. Это был молодой монах-настоятель храма Многоликого Бога, которого преданные дети Вечной считали врагом, пытающимся свергнуть Богиню. Если уж даже такой человек чувствовал себя на приеме совершенно спокойно, открыто наслаждаясь солнечной погодой и угощением, Карме переживать было не о чем. Сдержанно поприветствовав монаха, Карма решительно прошел между колоннами и оказался в светлом зале. Людей было достаточно много, но главное торжество проходило, судя по всему, дальше. Дальше, где-то в следующем зале, слышалась приятная музыка, вокруг витали соблазнительные запахи съестного, слышались добродушные разговоры на десятки голосов. Приятная и расслабленная атмосфера, в которой многие уже забывали строго соблюдать принятые правила поведения. Карма не был уверен, что найдет в этом месте то, что ему нужно. Того, кого искал. Но это была его главная надежда.

Пройдя через украшенный плотными блестящими шторами широкий дверной проем, он с головой окунулся в приподнятое настроение приема. Под пугающе высоким потолком огромного зала собрались сотни людей. Через сегментные окна-арки весь зал заливал мягкий дневной свет. Ветерок, пробегавший между распахнутыми во всех стенах дверьми, освежал, не давая набираться духоте. Окружающие изредка здоровались с ним, некоторые справлялись о делах и работе, кто-то даже обещался наведаться с заказом на новый зеркальный ключ. Все были веселы и никак не выказывали неприязни или настороженного отношения к прослывшему безумцем алхимику. Карма с тоской размышлял о причинах: то ли так благотворно на всех действовал восхитительный прием, то ли суета вокруг слухов о нем уже улеглась, позволив городу вернуться в покой.

Петляя между гостями, он присматривался к слугам, разносившим угощения, живым статуям с вазами и цветами, к танцующим на невысоком помостике в центре прекрасным созданиям с украшениями из лент, бантов и кружев. Ни одного знакомого лица. Карма уже начал думать, что пришел зря. Юркнув между стоявшими спиной к спине господами, он подошел к столу. Между букетами, кувшинами и блюдами с закусками, не слишком тщательно укрывшись воздушными белыми тканями и томно глядя на всех из-под полуприкрытых век, лежал молодой человек, привлекающий внимание не только самим своим делом, но и приятной внешностью и соблазнительной позой. Заметив Карму, он довольно улыбнулся, наматывая на палец прядь длинных волос.

— Украшение стола? — с сомнением спросил Карма, наливая себе в один из кубков холодного вина.

— Замечательная идея, правда? — промурлыкал молодой человек, сильнее выгибая спину. — Хотя я утомился, полдня пришлось провести в банях, насквозь пропах ароматными маслами. Кажется, об меня теперь можно мылить руки. Зато какая нежная ткань, прям ласкает тело при каждом движении.

— Юуки, не могу поверить, что ты бросил меня ради этого.

— Я не тебя бросил, дорогой. Я оставил в прошлом только старое дело, безумные идеи и губительные замашки, которые не давали жить в удовольствие. Зачем тратить жизнь на то, что тебе лишь вредит?