Пеплогривый слушал Кристину, попутно обыскивая дом, причем, после того, как узнал о посягательстве на собственную жизнь, совершенно перестал стесняться: воин опрокинул стул, сломал полку и попросту вырвал створку старого шкафа, когда тот отказался открываться. Затем Ульв перевернул кровать и успокоился только тогда, когда спрятанный под ней топор вновь оказался у него в руках.

— Мара, – поморщился Пеплогривый, возвращая Кристине сломанный меч, что лежал под кроватью рядом с его оружием. — Порождение тьмы, столь же древнее, как саги о героях прошлого. Она питается страхом и кровью. Не думал, что столкнулся с чем-то подобным. Ты как?

— Эмм… нормально, – Кристину удивил вопрос спутника – в тоне Ульва звучали мягкость и забота.

– - Ты снова спасла меня, – воин покачал головой и помрачнел. – А ведь это я должен заботиться о тебе и защищать… а вместо этого попался в ловушку!

– Не вини себя! Она что-то подмешала в еду.

– Это моя вина. Я проявил беспечность. Поверил в законы гостеприимства и даже не подумал о последствиях!

Ульв обрушил кулак на стену, и избушка застонала от сотрясшего ее до основания удара. На костяшках мужчины выступила алая кровь, но он не обратил на это внимания. Он ударил еще дважды и каждый раз, Кристина вздрагивала от глухого звука. Выместив злобу, Пеплогривый успокоился, его плечи сникли.

– Я подвел тебя. Снова. Ты уже потеряла из-за меня свою силу, а сегодня едва не отдала жизнь.

Поначалу, девушка растерялась, не зная, с какой стороны подойти, чтобы успокоить мужчину. Но теперь, услышав эти слова спутника, она разозлилась.

– Ты пострадал, защищая меня. – Девушка поднялась и приблизилась к воину. Взяв его окровавленную руку в свои теплые и мягкие ладони, она заглянула мужчине в глаза. – Как я могла оставить умирать того, кто отдал все ради меня? Ты отдал за меня жизнь, Ульв, а я – всего лишь силу, к тому же… смотри.

Золотое свечение вспыхнула на пальцах девушки, но вдруг погасло.

– Как же… – она несколько раз быстро моргнула, переведя непонимающий взгляд с одной руки на другую. – Я же вчера… и когда мы падали, у меня появились крылья, я почувствовала!

– Вчера?

– Первый раз, когда мы падали, помнишь? Ты не мог догнать меня и тогда… не знаю, как объяснить, но меня будто подбросило вверх!

– Я думал, мне почудилось, – Ульв поджал губы. – Ты уверена?

– Да, – кивнула девушка. – А эта, как ты ее назвал? Мара? Она околдовала нас или же подмешала что-то в еду: я не могла двигаться, но лишь на время. И когда я коснулась тебя, то и ты исцелился! – воодушевление Кристины пропало, когда теплая кровь спутника оказалась на ее руках. – А теперь – ничего не выходит. Как бы я не старалась.

Девушка зажмурилась, взывая к своим волшебным силам, но не почувствовала ничего, кроме подступившей тошноты и головокружения. Ее ощутимо качнуло в сторону, но Кристина устояла на ногах, вцепившись в руку Ульва.

– Тебе нужно отдохнуть, – серьезно сказал воин. Невзирая на вялое сопротивление девушки, он усадил ее на плащ у почти потухшего очага. – Не знаю, что там с твоей силой, но тебе стоит отдохнуть. Не нужно так стараться из-за пустяков.

– Это не пустяки! – Кристина замотала головой и сразу же пожалела об этом – перед глазами разве что звездочки не закружились. – У тебя кровь идет!

– Во мне ее еще много, – успокоил девушку Ульв. – К тому же, бывали случаи, когда крови из менявытекало и куда больше. Парой рубцов больше, парой меньше – не важно.

– Шрамы украшают мужчину, да?

– По крайней мере, женщинам нравится их гладить, – улыбнулся воин и нежно, но, в то же время настойчиво, уложил Кристину на плащ. – Отдохни, а я пока осмотрюсь здесь. Набирайся сил, а потом мы отправимся в путь и… – не договорив, Ульв хмыкнул – его спутница уже спала.

* * *

– Может, стоило переночевать в доме? – несмотря на то, что Ульв разбудил ее после полудня, Кристина не выспалась и теперь отчаянно зевала.

Прикрывая рот ладошкой, она сонливо потирала глаза и периодически клевала носом. Пребывая в таком состоянии уже несколько часов с момента пробуждения, Кристина удивлялась, как это она до сих пор не упала в снег. Пусть Ульв и забрал у нее даже сумку с яйцом, идти, все равно, было очень тяжело – за ночь снега намело столько, что в некоторых местах девушка проваливалась едва ли не по колено.

– Нельзя, – дернул головой шагающий впереди воин. – Помнишь драугров? Что, если они смогут спуститься?

– Ну У-у-у-льв, – простонала Кристина, которой вдруг захотелось быть капризной и слабой. Видимо, весь свой запас героизма и решительности она исчерпала в бою с марой и теперь чувствовала себя безвольной тряпкой.

И, что самое страшное – Кристина вовсе не стыдилась этого. У нее и прежде случались приступы апатии и непреодолимого желания поныть, но после смерти родителей благодарных слушателей, согласных терпеть подобные выходки не находилось, до нынешнего момента.