– Ну что? Гуляем?!
– подбоченясь, произнесла жена, окинув презрительным взглядом нас обоих.

– Вот, встретил девушку, и мы...
– попытался я объяснить.

– Ну-ну. Гуляйте!
– опасно проговорила жена и быстро зашагала прочь.

Как выяснилось, девушка видела меня на танцах и решила познакомиться поближе.

– Ох, уж извините, - произнесла девица и двинулась в другую сторону.

Домой возвращался я с неохотой - знал, что будет война. И не ошибся! Не спеша приоткрыл дверь, что оказалось весьма правильным. В мою сторону летела большая хрустальная ваза, которую одна из родственниц подарила нам на свадьбу. Реакция сработала, и я поймал вазу обеими руками. И пошло-поехало! Я ору на нее, она - в ответ, и, конечно же, опять поругались. Лег спать отдельно. Досадно: "Ведь не виноват. Незнакомая девушка взяла меня под руку! Не вырываться же".

В консерваторию с первой попытки не поступил. Сдав хорошо музыкальные предметы, получив тройку по украинскому сочинению - завалил историю КПСС. Экзамены позади. Можно расслабиться. Попытаюсь на следующий год.

Отрепетировали пару новых вещей из репертуара Герба Алперта, где играли в две трубы вместе с Женей Миловидовым. Оркестр зазвучал лучше после того, как Боярский переделал магнитофон "Нота" на ревербератор. Он был первым в городе, кто начал делать ревербераторы. Да и в дальнейшем для нашего оркестра была немаловажной способность Боярского быстро устранять любую электронную неисправность.

За два года "Сирена" неплохо сыгралась. Обросли репертуаром. Нам предложили работу в популярном клубе города - ГАС (клуб строителей). Мы с радостью согласились, так как рады были уйти от непредсказуемого Афанасия Петровича. Начать должны были в начале сентября, что было еще лучше - можно было успеть съездить на море отдохнуть.

Робик все еще жил один. Марик тоже. Театр уехал на гастроли. Я один. Мясокомбинат пришлось оставить по той же причине, что и кожгалантерейную фабрику - недостаточное количество участников.

Раз в неделю репетировал в колонии. Почти всегда, если терял какую-то постоянную халтуру, в короткое время находилось что-нибудь взамен. На этот раз мне предложили руководить оркестром торгово-экономического института. Начинать - тоже в сентябре.

Театральные гастроли закончились, и я отправился с цветами на вокзал - встречать жену. Робик свою не встречал.

"Ярославские ребята"

Ира, Виталик и я "дикарями" поехали на три недели в Ялту. Комнатку сняли быстро и побежали на пляж. Одну неделю с нами отдыхал мамин младший брат Иосиф, старше меня на пять лет. Худощавый, красивый, спортивный и отличный парень, кандидат в мастера по фехтованию, веселый и компанейский. Когда мне было лет десять, давал покурить папиросы "Беломорканал". Приехал Йося со своей женой Светой и сыном Сашей, старше Виталика на год. Были они из редкой породы счастливых семей. Отдыхать стало веселее. Две недели пролетели, и все шло вроде бы хорошо, но у меня же долго хорошо быть не может!

Утром уехал Иосиф с семьей. У нас осталось еще четыре дня отдыха. Вечером после ужина купил по мороженому, и мы пошли посидеть у воды. Ни ветерка. Море еле слышно плескалось. Ярко светили звезды. Сынок строил домик из ракушек и гальки. Я лежал на спине, разглядывая на полной луне Море Спокойствия. А ведь пару недель тому там ходил человек!

– Эдик, - опустила меня на землю Ира, - мне нужно уйти на полчаса, я скоро вернусь... Тут с концертами выступают "Ярославские ребята"... Я с ними встречалась на гастролях... Пойду поздороваюсь и скоро вернусь... Если задержусь - идите домой, я приду.

От неожиданности такого монолога, произнесенного быстро и решительно, умиротворенность быстренько улетела к звездам. Я воскликнул, садясь:

– Ира, ты куда?!

– Я же сказала, скоро вернусь!
– бросила она и быстро ушла.

Мы с Виталиком посмотрели друг на друга, потом ей вслед.

– Папа, куда мама ушла?

– Сказала, что скоро придет, - спокойно ответил я, чтобы ребенок не нервничал.

Прождали почти два часа и пошли к себе в квартиру. Виталик каждые десять минут спрашивал, где мама. Я как мог успокаивал его.

Ира пришла поздно и "под газом". Ребенок уснул. Я сидел возле дома на скамье. Курил.

– Не обижайся!
– подошла она.
– Ребята попросили посидеть с ними... И мы выпили по пятьдесят грамм за встречу...

Много чего не очень приятного хотелось сказать, но сдержался, не хотелось, да и надоело скандалить. Люди спят.

Остаток отпуска почти не разговаривали.

Дед Владек, или Ирония судьбы

Дома нас встречала баба Тася - у нее был ключ от квартиры. Поели. Сидим. Молчим. Чтоб как-то разрядить обстановку, задаю теще вопрос:

– Мамо, а скажить мени, коли Ира народилась, вы якось казали, шо тата вже вдома не було. А де вин був?

– Ой, синку, ище у лиси був. То пизнише його забрали, а тоди як був у лиси, ну то я брала Ирку на плечи, шось поисти для хлопцив и шибко в лис. Там на мене чекалы. Дуже боялась щоб Ирка не зачала плакаты, бо москали ховались по кущах: могли застрелыть.

Вполне возможно, что дед Владек где-то в лесу москалю говорил: "Прошу пана до гиляки!" ("Прошу господина на веточку".) Я понимал отношение западных украинцев к москалям: пришли в тридцать девятом, навязали свои советские порядки. Люди прилично жили, а тут стали частью всей огромной, бесправной, безмолвной, серой советской массы. Кому понравится? Ну а если где-то рядом на свое еврейское счастье оказался жид, то, быстрее всего, будет висеть на гиляке рядом. Но это уже совсем другая пьеса.