– И никто не понял.
– Лон расхохотался.
– Думаешь, свободный ученый Ноэл понял? Или великолепный Асклепий понял? Не говоря уже о маразматиках, вроде Кронота... Случайно оказалось, что Эдем находится на пересечении всех силовых полей Геи... Случайно оказалось, что бриллиантовый крест над крестом водным фокусирует все силы в одной точке... Точнее, в противостоящих друг другу точках: с одной стороны плюс, с другой - минус. Вот и все.

Лон стал размахивать свободной левой рукой. Он пытался воспроизвести движение маятника, раз за разом повторяя в такт: - Плюс - минус, плюс - минус, плюс - минус.

Потом еще слегка пощелкал языком, имитируя фотонный счетчик, и только после того вернулся к своему собственному голосу: - Улавливаешь? Толком никто ничего не понимает, все оказалось случайно, но дармовая энергия бьет из атмосферы наподобие этого родника! А в результате, две реки, с именами "Тир и Эрат", протекают чуть ли не в каждой колонии. А самое главное, в результате, фольклор: "Кто владеет Эдемом, тот владеет миром!". Ну, и пирамиды, конечно...

Выждав ещё чуть-чуть, видимо, для того, чтобы Касс усвоила информацию, Лон со вкусом закончил: - Ведь все эти пирамиды в провинциях: гладкие, ступенчатые, всякие пагоды, башни - это всего-навсего обычное подражание колоний метрополии.

– Интересно, есть ли на Гее еще такие же точки... пересечения?

– Как ты думаешь, для чего я тебя тренирую в ясновидящие?

Касс посмотрела на него с недоумением и поэт продолжил объяснения, как будто давал очередной урок: - Находить эти точки тоже. Это будет одной из твоих задач.

В который раз Лон не выдержал менторского тона и сбился на короткие отрывистые фразы: - А ты как думала? В Круге свои эмоции ломать? Вот и получай свой первый урок на эту тему.

– Мне даже в голову не приходило...

– Знаю, знаю.
– Лон насмешливо сложил губы.
– И никому поначалу не приходит в голову. Казалось бы, ложись себе в транс, смотри... Будущее там... Прошлое... Если ты оракул. Но ведь от нас еще нужна и реальная польза. Например, точки пересечения. Вот и столбенеешь в трансе, крутишь в воображении глобус. Потому что точек этих - сколько хочешь, их только не всегда легко найти. Но даже у нас в Атлантиде есть еще штуки три похожих Эдемов. Правда, каждый из них гораздо слабее этого... Ну, и подстанции, конечно... Это уж каждый может... Например, у Ноэла во дворе я как -то заметил подстанцию... Явно, сам же с сыновьями и строил...

– Не очень-то свободно себя здесь чувствуешь, - отметила Касс, и Аполу тут же почудилось, что она вообще его поучительных речей не слышала.
– Мало тут радости, на пересечении. Слишком торжественно... Что ли... Или жутко...

– А я тебе о чем... Между прочим, название "Эдем" по всей Гее стало именем нарицательным.

Лон ухмыльнулся: - А в знаменитой Халдее, где каждый корчит из себя великого мудреца, Эдем, по иронии судьбы, обозначает блаженное местечко.

– А я все думаю, чего это мы тут висим... Выходит, блаженство вкушаем?

– Навкушалась?
– оракул сорвал аэробиль с места.
– Ну, в таком случае...

Он вывернул вправо, вниз, еще минута - и поэт осторожно поставил машину на огромную гладкую плиту. Одну из тех, которыми была вымощена площадь перед дворцом Зева и Эры.

Перед входом во дворец на площади уже толпились обозреватели. Сбивая друг друга с ног, искатели сплетен ринулись к аэробилю, не давая прилетевшим ни открыть дверцы, ни закрыть, ни шагнуть. Пришлось проталкиваться сквозь плотную толпу, да еще под раздражавший нервы аккомпанемент ослепительных вспышек и восторженных комментариев.

Эра любила известность. Она получала чуть ли не чувственное удовольствие от сознания, что вся Посейдия наблюдает по визу Ее дворец, Ее прием, Ее семью, Ее. Музы обычно приглашались и охотно посещали ее вечера и приемы, самые знаменитые из Муз - иногда даже в качестве гостей. Конечно, впустить в дом всех, Зев их насмешливо называл сплетне-усилителями...
– "Нет-нет, невозможно, ведь у нас тьма людей. Даже для нашего дворца...", - не стесняясь гостей, говорила недопущенным Эра.

А гости уже начали заполнять ярко освещённые залы, комнаты, дворы и дворики. Везде царила суета, беспечность и шум большого приема.

Тут и там сновали гномы, порхали эльфы. Бронзовые, отполированные до зеркального блеска, этрусские подносы, уставленные посудой, снедью, питьем, казалось, сами по себе перелетали с места на место.

В огромных купальнях, выложенных разноцветным мрамором, нимфы раскладывали полотенца, шампуни, губки, щетки, кремы. В обоих, горячем и холодном бассейнах, по протокам между ними носились зеленоволосые русалки, готовые служить, развлекать, массировать, всячески ублажать плоть.

Ароматы жареной, сильно сдобренной чесноком, мятой и другими травами дичи перемешивались с запахом моря, исходившим от раков и крабов. В сложный букет иберийских вин вкрапливался сладковатый цветочный дух нового, по секрету всем обещанного Зевом, крепкого нектара.