Затем первый поэт, он же главный ясновидящий Атлантиды, видимо, не считая нужным сдерживаться, обращаясь к возможному сопернику, взревел громче минотавра: - Я спрашиваю, что ему от тебя надо?

– Кровь, - откуда-то послышался глухой голос Арса.
– Оскорбления смывают кровью.

– Неужто сразу оскорбления?
– донеслось саркастическое заявление Эриды.
– Мало ли кто с кем развлекается по ночам в Веселом Гроте?

Касс молча сделала движение рукой, останавливая поэта, но тот, не желая замечать, рванулся к Рамтею.

Вокруг встревоженно, но с явным интересом, молчали, наблюдая.

– Мне не нравятся твои разговоры с Касс, - громко сказал Лон.

– В мире иногда случаются события, которые кому-либо не нравятся, - ответил титан.

– Я не намерен молча терпеть то, что мне не нравится, - продолжал оракул.

Рамтей усмехнулся и пожал плечами, что в сочетании с абсолютным спокойствием и ледяным безразличием могло взбесить кого угодно.

– Второй раз, после разговора с тобой она сама не своя, - отметил Лон.
– Прекрати вовлекать ее в свои делишки, чем ты там занимаешься... в Веселом Гроте... или еще где...

– Мало ли, кто чем занимается в Веселом Гроте...
– прожужжала Эрида с едва заметной иронией.

– А ты не намекай, не намекай!
– заорал поэт.
– Я твоих намеков не понимаю!

– Да нет, - смиренно продолжала та, взмахнув ресницами. Только хорошо знавшим эту Прекрасную Деву была ясна её игра ресниц, дававшая Эриде возможность тщательно скрывать зловещее выражение глаз.
– Я наоборот, я прямо говорю: может, они там в шахматы играли? В Веселом Гроте можно же вполне и в шахматы поиграть.

Глаза Эриды опять подозрительно блеснули под полуприкрытыми веками, не предвещая ничего хорошего: - Музыка тихая, никто никому не мешает... Опять же, залы для медитации...

– Я сказал, молчать!
– проревел провидец в бешенстве.

– Правильно, - уже почти открыто обидно усмехнулась Эрида.
– Главное - отыскать виноватых. И легче всего - меня.

– Заткнешься ты когда-нибудь!
– Лон задохнулся.

Рамтей поморщился, всем своим видом показывая, что поведение поэта постыдно. Гигант еще раз пожал плечами, но по-прежнему, молчал, и это окончательно вывело соперника из себя. Лон занес руку назад, а потом - Касс показалось, бесконечно медленно, - стал выносить кулаком вперед.

Титан, не меняя положения тела, молниеносным движением перехватил брошенный ему в лицо кулак и сжал у запястья. Рывок не только не сдвинул Рамтея с места, но не заставил даже пошелохнуться. Ни напряжения, ни усилия нельзя было заметить в лице или фигуре исполина, словно перехваченная им рука принадлежала не атлету Лону, а немощной старухе.

Трудно представить конец этой сцены, если бы в тот самый момент не подоспел Зев. Хозяин приема схватил Рамтея под свободную руку и со словами: - Лон, мне необходимо поговорить с братом, - потащил того в сторону выхода. Рамтей разжал кулак, из которого рука Лона бессильно выпала. Выходя вслед за Зевом, великан обернулся, чтобы на прощанье, ни в кого специально не целясь, швырнуть назад исполненный презрения и высокомерия взгляд.

Лон опять задохнулся, с трудом подавив желание рвануться вслед или, еще лучше, - потому что рвануться вслед было бессмысленным, - провалиться сквозь мраморный пол. Возможно, поэт и провалился бы, но в этот момент на сцене появилось новое лицо. Представший взорам гостей молодой человек был долговяз, русоволос, с капризно изогнутой верхней губой. Касс мгновенно узнала Уэшеми.

Четвертый сын Ноэла протянул руку Лону со словами: - Я давно искал возможности познакомиться с тобой, Лон Апол. Я хотел сказать тебе, что очень люблю и часто слушаю твои баллады и песни.

Лон глубоко вздохнул, заставляя себя расслабиться и успокоиться. Одновременно, он принял обычный рассеянно-надменный вид "на публику". Затем поэт номер один улыбнулся, откровенно говоря всем своим видом: "Еще бы мои песни вдруг кому-то не нравились".

Инцидент был исчерпан. Гости вернулись, каждый к своему занятию. Эрида и Арс затерялись в толпе. В зале вновь воцарился обычный для приёма шум.

Касс с облегчением вздохнула, мысленно дав себе слово больше не терять контроля над собой, даже если на очищение к Баалу потащат ее самое.

Уэшеми приветствовал девушку открытой радостной улыбкой. Касс ответила легким кивком. Она ничего не сказала, но опять, как при первом знакомстве с ним, почувствовала тепло, разлившееся по всему телу.

– Моя невеста, - небрежно, но безапелляционно сообщил Апол.

Гость из Халдеи пристально всматривался в Прекрасную Деву, будто желал убедиться в правдивости этих слов.

Лон же, не дав Касс вставить ни слова, обратился к новому знакомому: - Что ты думаешь о последнем открытии Асклепия?