Понравился Алешке город, коли со стороны смотреть. Неизвестно, чем князь думал, когда не вокруг него, - вокруг другого решил земли местные собрать, чтоб сына на стол посадить. Тем более, того еще вроде как совсем нету. Зачем сызнова строить, ежели тут такая красота имеется?..

Как добрались, Клык к посаднику подался, пока дружинников по местам определяли, где кому стать. Конечно, Алешка лучше бы тоже к посаднику, ан кто он такой? Оттого и занимался собственным обустройством, где указали, коня расседлал, то, другое, поужинал, чем угостили, на башню сходил, окрест поглазеть, а воеводы все нет. Совсем уже было спать решил завалиться, когда тот возвернулся. Задумчивый, хмурый, что твоя туча. Сел возле Алешки на скамью возле избы дружинницкой, сидит, кряхтит, и помалкивает. Пару раз руками махнул, хлопнул по коленям, - и опять молчит. Вздыхает. Лопнуло у Алешки терпение.

– Ну, чего там такое приключилось?
– спрашивает.
– Да не томи ты понапрасну, и ноги не молоти, и так уже наполовину в землю вогнал. Сказывай, об чем с посадником беседы беседовал...

– Сказывай, сказывай, - пробурчал Клык.
– Вот тебе и сказывай... Такое скажешь, в погреб посадят, да неделю водой ледяной отливать будут, чтоб охолонул малость. Коли б не был поставлен над городом, подумал бы - шутки шутить надо мною вздумал. Такое разве сказочникам каким плести подобает...

Кого бы после слов таких не раззадорило? Вот и Алешка - елозит по скамье, мало не приплясывает. А Клык опять, словно воды в рот набрал.

– Да не томи ты, - не сдержался молодец.
– Начал, так и заканчивай. Не баба, чай.

– То-то и оно, что не баба, - неожиданно рассудительно пробормотал воевода.
– Был бы бабой, враз все выложил, а тут... Не гони, дай самому немного размыслить...

– Одна голова - хорошо, а две - лучше...

– А три - так и Змей Горыныч получится!.. Чего пристал, как банный лист к этой самой... к полку банному... Змей, змей... Об змее он тоже сказывал. Объявился, мол, тут, змей огненный, к городу подбирается, селения окрестные жжет...

Алешка поначалу не понял, а потом честно разинул рот.

– А еще этот... как его... волк... волко... волко... тьфу ты, пропасть, как же его?.. волкодлак, вот!.. Да братья-разбойнички мертвые пошаливают. Хотел?..
– Воевода неожиданно достал из сапога деревянную ложку и протянул Алешке.
– На, хлебай, чего спрашивал. Только мимо рта не пронеси. Не хочешь?
– Он сунул ложку обратно.
– Вот то-то и оно...

– Да ты погоди, погоди, - Алешка помотал головой.
– Ты тут такого наговорил, на козе кривой не объедешь. Давай-ка по порядку.

– Так я тебе и говорю по порядку! Как сам понял. В ляхах все дело. Они с тех пор, как у них города отняли, зарятся их обратно возвернуть. Рати опасаются, потому и призвали на помощь чаровников, по-нашему - волхвов. Золота, наверное, не меряно посулили. Те и расстарались. Всякую пакость, какая ни на есть, насылают. Людишек пугают да бьют. Вы, мол, князю киевскому предались, посмотрим, как он вас оборонит. А ежели не оборонит, милости просим обратно к нам. Примем, как родных, и все старые обиды, само собою, побоку. Ну а коли нет - не будет вам ни мира, ни покою. Всех, сколько есть, вчистую изведем. И князю киевскому, ежели сунется, накостыляем.

– И чего?..
– для порядку спросил Алешка.

– Чего-чего... Мне посадник как сказал? Прежде вся река ладьями была забита, сеть бросить некуда, а нынче - глянь, много ли увидишь? Потому, боятся шибко гости, не особо на торг поспешают...

– Волхвов этих самых боятся?

– Не то, чтобы их самих... Их, правду сказать, то ли видели, то ли нет... А вот змея огненного многие видали. Издалека, конечно. Ползет это окаянство по лесу, далеко его видать, чешуя огнем горит, пламя из пасти до самого неба подымается. Где проползет - там только земля горелая и остается... Говорят, она после этого даже зерно родить перестает... Оборотень еще объявился. Днем человеком шастает, где угодно встретишь - и не подумаешь, кого встретил, - а по ночам в волчищу огромадного перекидывается, да такого - ни меч его не берет, ни стрелы. Отскакивают от шкуры, что желуди. Коли встретит кого, пусть даже и на телеге, враз пополам перекусит...

– Вместе с телегой, - буркнул Алешка.

– Чего?
– не понял воевода.

– Чего-чего...
– поддразнил его Алешка.
– Это кто ж по ночам в лесу на телеге разъезжает? Твой посадник, небось, меду хватил хорошенько, прежде чем рассказывать... А ему, должно быть, бабки какие небылиц наплели...

– Я поначалу тоже так подумал, - неожиданно беззлобно отозвался Клык.
– Плетет, ни весть что. Особенно когда про разбойников речь завел.

– Разбойники-то хоть пламенем не дышат? Этих-то стрелы с мечами достают?

– С ними совсем беда. Они, вишь, много зла понаделали, много кровушки людской пролили, пока нашли, где они прячутся. Избу в лесу, в месте непроходимом, частоколом обнесенную. Окружили со всех сторон, да стрелами и запалили, в отместку за дела их страшные. Так они там и остались, до поры до времени...

– Что значит: до поры до времени?..

– То и значит, что не до конца разбойники спалились. Не приняла их мать-Сыра-земля, не простила им зла их. Вот они и продолжают дела свои черные...