Как ни странно, к этой поначалу чисто человеческой войне против засилья магов присоединились все. Дорвавшиеся до такой возможности не-маги одинаково зло били их в пустынях Мердриба, в Вечном лесу и за Отрезанными горами. Везде. Кого-то за дело, кого-то просто из зависти… И в итоге так серьезно сократили число чародеев, а заодно и так основательно насолили драконам, что мир едва не развалился на части.

С тех пор положение несколько выправилось. Страсти поутихли. Владыка-дракон Кантуниль-Кин-Ха нашел среди людей своего всадника, тем самым сбросив с себя многовековое проклятие. Единственная в мире драконица Фрейнериль-Мир-Тэ тоже отрастила крылья, обретя свою половинку, свою всадницу среди эльфов. Святых отцов и прочих идейных борцов с магами приструнили, а их деятельность ввели в некие совершенно определенные рамки, заставив их заниматься тем, чем им и положено — душами людей и нелюдей. Магов реабилитировали и позволили им жить спокойно. Тем более, что прежней силы они лишились и теперь могли колдовать, только выпив эликсира, на продажу которого каждый разумный правитель установил что-то вроде государственной монополии. Время шло. Маги тихо враждовали со священниками, народ и аристократию это полностью устраивало. Ведь при этом ни одна из противоборствующих сторон не лезла во власть.

С этой поры мир начал на глазах оживать. Магия постепенно стала возвращаться — появление белых кадехо было тому лучшим доказательством. Как следствие, влияние чародеев возросло. Межрасовый Совет магов, который теперь стоял хоть и в стороне от власти, но, по сути, все равно над всеми «светскими» правителями, не то чтобы командовал ими напрямую, но был силой, с которой нельзя было не считаться. А потом к власти в стране, куда нелегкая и занесла Янис-Эль, пришел пресветлый лир Бьюрефельт — первый человек, который оказался ментально неподвластен чародейству…

И это, как видно, положило начало новому этапу, новому витку в истории. Причины, по которым когда-то магов отстранили от власти и почти уничтожили, позабылись. Зато в Совет вошли люди, которым воспоминания о былом величии не давали спокойно спать… Грабли расставлены — добро пожаловать наступать.

Все эти мысли пронеслись в голове бешеным хороводом, и Янис-Эль подняла залитое кровью лицо к фьорнису Рууз-Рогу.

— Позволь вернуть тебе твое же определение, потому как оно явно не по адресу. Если уж кто тут идиот, так точно не я. Во-первых, для меня совершенно очевидно, что митингуешь ты тут не от имени всего Совета, а от горстки каких-то самоубийц. Во-вторых, вы правда рассчитываете сковырнуть с трона такого человека, как пресветлый лир Бьюрефельт? Человека, который, несмотря на все ваши интриги и его личные ошибки, все-таки сумел продержаться у власти в созданном им государстве уже несколько лет? Человека, с которым дружна Фрейнериль-Мир-Те? Не задумывался о причинах этого? — спросила Янис-Эль и осклабилась, увидев, что эта ее стрела попала в цель.

— Может, ты подскажешь, в чем тут секрет, раз уж ты каким-то образом стала настолько близка к человечьему владыке, что получила от него Кольцо королевской милости? — проскрипел Рууз-Рог и поднес свой нож — такой же чистый, как обычно бывал меч дора Тарона после любых воздействий — к глазу Янис-Эль.

— А чего ж не сказать? — судорожно соображая, что б такое соврать, откликнулась она.

— Ну так скажи и, может быть, я пока что оставлю тебе один глаз.

— Дело в том… Дело в том, что пресветлый лир — тоже дракон! — выпалила Янис-Эль и с изумлением увидела, как Рууз-Рог, до этого напряженный и собранный, расслабился и даже рассмеялся.

— Тоже мне секрет! Мы, маги, это уже давно подозреваем. Даже думали, что его невосприимчивость к магическому внушению связана именно с этим. Но тут появилась ты… И это прекрасно, потому что, пока король человечий истинную форму не обрел, а потому слаб, у нас будет время найти к нему правильный подход. Мы взрежем тебя, покопаемся в твоих мозгах и научимся управлять тобой, а потом и им. Мы разрушим его умение противостоять магическому воздействию, и когда он все-таки станет истинным владыкой этого мира, над ним будем стоять мы — маги!

Рууз-Рог воздел руки к потолку. Лицо его горело фанатизмом. Янис-Эль поежилась. Идейные террористы всегда казались ей самыми страшными существами. В первую очередь потому, что она никогда не могла осознать, что ими движет. Деньги и власть — это понятно. Но убивать только для того, чтобы доказать, что Аллах лучше Иисуса Христа или католики больше христиане, чем православные? Нет. Это казалось капитану Иртеньевой чем-то сродни окончательному и неизлечимому безумию. И вот в лапы таких безумцев она теперь и угодила.

— Идиоты, — пробурчала она и понурилась.

Кровь из ран на лице медленными тяжелыми каплями падала ей на ноги, впитываясь в форменную юбку. Смотреть на нее было неприятно. Еще более неприятными были мысли о том, что ждало впереди, о том, что еще предстоит пережить. Сколько она продержится? Сумеют ли ее все-таки освободить до того, как она превратится в воющий кусок мяса?.. Ни на что не годный кусок мяса…

Внезапно дверь в каземат распахнулась, и в нее просунулась голова солдата.

— Магистр Айрманн зовет вас, фьорнис.

— Вовремя, — ответил Рууз-Рог. — У меня как раз есть для него весьма интересные новости.

Аккуратно, кончиком ножа подцепив королевское кольцо, проклятый маг затолкал его обратно в магический мешочек, выпрямился, глянул на Янис-Эль победно, а после, коротко размахнувшись, саданул рукоятью ей прямо в висок.

Когда она сумела разлепить глаза, то предсказуемо обнаружила себя в окружении иномирного ничто, в которое обычно попадала, когда умирала или оказывалась в отключке по той или иной причине. Янис-Эль села и огляделась. На этот раз тут не было вообще никого — ни черного черта, ни белоснежного ангела, ни даже мудро половинчатого черно-белого кота-жиробаса. Цвет вообще ушел из этого странного места и лишь густые бордово-красные капли крови, которые все еще падали у Янис-Эль с лица, яркими бусинами повисали между ничем и ничем, окрашивая собой окружающую нереальность. Янис-Эль встала и двинулась куда-нибудь подальше от их скопления. Идти было странно. Все вокруг выглядело одинаково никаким. В какой-то момент Янис-Эль и вовсе решила, что это не она идет из абстрактного пункта А в некий пункт Б, а поверхность под ней вращается, сама подстилаясь под ноги. Так, как подстилается под лапки белке поверхность колеса, в котором она будет бежать, пока не сдохнет…