Дорога заняла не так много времени. Катти даже немного понравилось - любопытство внутри щекотало, как та самая сливовица.

А вот сильные мужские руки, сдернувшие ее с лошади, мэдчен категорически не понравились.

– Тише ты, не бузи!
– засмеялась Германика.
– Держись за мой локоть.

Катарине пришлось напомнить себе, что порядочные мэдчен не ворчат как старухи эйты. И не ругаются как пьяные конюхи.

– Да не торопитесь вы так, мора Ровейн!
– взмолилась она.
– Мы с тростью за вами не успеваем.

– Да уж пришли, - фыркнула Германика и сдернула с глаз подопечной шелковый платок.

– Мама...
– выдохнула Катти.
– Это же...

– Да, - с гордостью подтвердила неозвученное Германика.
– Именно.

– А я так не хотела становиться героиней пошлого анекдота, - со смесью веселья и ужаса произнесла Катарина.
– Никому и никогда не скажу, где мне довелось побывать.

Под задорный хохот Германики в зал с зеркальными стенами вошла высокая, худая женщина.

– Гера, здравствуй дорогая, - произнесла вошедшая.
– А что это за птичка? Хороша, хоть и не здорова.

– Здравствуй, Аника, здравствуй. Вот о том и речь, венец видишь? Это невеста, завтра ей танцевать. А с тростью она сможет только упасть. Я вот, видишь, ей какой костюм нашла?

– И она оттого здоровой стала?
– удивилась Аника.
– Я понимаю, к чему ты клонишь, Гера. Но до завтра... Это невозможно.

– Так ведь ей не призовое место, а лишь бы не опозориться, - улыбнулась Германика.

И последующие несколько часов Катти запомнила на всю жизнь. Она по полу и повалялась, и покаталась, с ног на колени попадала. Устала так, как никогда не уставала.

– Ну что, готова возвращаться?
– весело спросила Германика.
– Все запомнила?

Катарина села прямо на пол и тихо выдохнула:

– Я произведу фурор. Если смогу повторить. Может, лучше упасть?

– И чтобы юбки на голову, а все на твои панталоны посмотрели? Или ты выйдешь да на табурет сядешь и будешь под музыку руками махать? Это я разговор Боудиры с Альгрой слышала. Что, доставишь им такое удовольствие?

Покачав головой, Катарина резко встала и повторила все движения. И не просто повторила, а выполнила все идеально.

– Видишь, как славно? Конечно, настоящая танцовщица тебя засмеет. Но придворные такого не видели никогда.

Мора Ровейн не стала пугать подопечную и пояснять, что у Катти есть равные шансы стать как героиней, принесшей новую моду, так и изгоем.

– Я готова возвращаться, - решительно произнесла Катти.

Встав с кресла, Германика ободряюще улыбнулась Катарине и отошла попрощаться с Аникой.

– Не жалко девочку? Танец-то слишком смелый для мэдчен.

– Жалко, - серьезно произнесла Германика.
– Ее сожрут, если она сдаст позиции. Принц ей самое дорогое ожерелье подарил. Магическое золото, из него ведь украшения почти и не делают - глупо его так расходовать. Чего уж он добивался, ума не приложу. Но зло невесты затаили. Подруга у нее уже есть, совсем не пропадет. А если и через танцевальный конкурс пройти сможет без потерь, то и вовсе все для нее хорошо сложится.

– Думаешь, в королевы ее вывести сможешь?
– прищурилась Аника.

– Загадывать опасаюсь, - отозвалась Германика.
– В этот раз что-то странное с Отбором. Принц в комнату с артефактом никого не допустил, но семерым девицам не удивился. Ходит довольный, никому ничего не поясняет. Дружка своего закадычного притащил.

– Это ты про Альтгара? Слышала я, что нынче сам глава Совета белаторов Отбор курирует, - Аника покачала головой.
– Ох и довыделывается его высочество. Ей-ей, наступит на грабли. Как его батюшка.

– Может, каждый должен ошибиться?
– предположила мора Ровейн.
– Спасибо за помощь.

– Придешь потом девочек моих перезаколдуешь, на том и рассчитаемся, - хмыкнула Аника.

– Договорились.

Всю дорогу до дворца Катарина молчала. Мора Ровейн ее не дергала, хоть дуэнье и было интересно, как это ван Ретт так ловко опознала веселый дом.

В итоге мора Ровейн не выдержала и спросила. На что получила удивленный взгляд и простой ответ:

– Там астаникой пахнет. Сухие стебли астаники используются только для поднятия мужской силы. Как вы могли привести меня в такое место?

– Иногда необходимо рискнуть. Нас никто не видел, не бойся.

Покачав головой, Катарина сняла с головы платок и негромко сказала:

– Чтобы ни произошло дальше, я определенно стану проще относиться к жизни.

– А жизнь вообще простая штука, - отозвалась Германика.

Во дворец Катарина вернулась перед самым обедом. Ей едва хватило времени обтереться мокрым полотенцем да платье переодеть.

За обедом Боудира расточала улыбки, поправляла волосы и хвастала напропалую.