Дэв повернулся, мазнул по мне взглядом и обреченно сообщил:

– Гибель этих людей на моей совести... Империя вновь оказалась неспособной защитить своих подданных.

Я чувствовала его боль и его отчаяние. Но и сама была настолько ошарашена известием, что не нашла слов утешения.

– Это еще не самое страшное, - припечатал Раф.
– Оружие похитителей способно не только отключать сознание. Оно заставило жертв совершать поступки вопреки их собственной воле. Десять олинцев помогали похитителям связывать и грузить своих товарищей на борт корабля.

– Эти люди тоже ничего не помнят?
– напрягся Дэв.

Раф почему-то уставился на меня: уголок его рта нервно дрогнул.

– Невольные помощники запомнили сверхскоростной корабль без опознавательных знаков и своих мучителей, упрятавших лица за черными масками.

Меня повело, когда я услышала ответ Рафа. Жуткое прошлое перемешалось с настоящим и черной тучей нависло над будущим.

Дэв заметил мое состояние, поддержал под локти, чтобы я не упала, и усадил в кресло. Заглянул мне в глаза.

– Не торопись с выводами, - не попросил - приказал.

Он повернулся к начальнику гвардии и высказался:

– Нападение на колонию Погонщиков и на Олин могли совершить одни и те же лица?

Раф задумчиво почесал затылок и покивал.

– Вполне. Вот только я не вижу взаимосвязи между животными Погонщиков и эмпатами. Только если...
– Он перевел на меня взор и прищурился.
– Возможно ли, что ваши таинственные любимцы обладали эмпатическим даром?

Я безвольно развела руками.

– Не помню...

– Какой толк от животных с эмпатическим даром?
– запаниковал Дэв.
– Как это могло помочь Погонщикам путешествовать в космосе?

Я сжала ладонями виски, желая вспомнить хоть что-нибудь. Малейшая зацепка могла распутать клубок этих ужасных событий. Но все напрасно. Мой разум отказывался повиноваться.

– Не мучай себя, - Дэв прикоснулся к моим волосам и попытался улыбнуться.
– Это я обязан заботиться об Империи.

Раф кашлянул, привлекая внимание цесаревича.

– Ваше Высочество, позвольте мне лично отправиться на Олин? Опрошу свидетелей и осмотрю место высадки корабля. Клянусь, сделаю все, что в моих силах, дабы разыскать преступников.

Дэв сделал паузу, внимательно наблюдая за Рафом, а затем выдал:

– Я полечу с тобой. Не могу отсиживаться во дворце, когда в Империи творятся такие бесчинства.

Услышав решимость в голосе хозяина, я подскочила. Одернула на себе мундир, готовая на все. Отправлюсь за Дэвом хоть на край Вселенной. А страхи прошлого пусть катятся в ад.

– Ваше Высочество, - мягко возразил Раф, - до того момента, пока не возвратится Император, Вы выполняете его обязанности. Вы нужны здесь...

Он коротко поклонился и застыл в ожидании ответа.

Я чувствовала, как сердце Дэва наполняется сомнениями. Он жаждал действий, а вместо этого был вынужден ждать, пока кто-то другой расследует преступление.

Цесаревич долго хмурился, подыскивая повод покинуть дворец, но так и не нашел. Его плечи опустились, взгляд потух.

– Ты прав, - сообщил он Рафу.
– Завтра утром прилетят представители отдаленных колоний. Если я не прибуду на заседание министров, то новые разработки вновь окажутся в руках частных компаний. Впрочем, у Империи и так мало шансов перебить цены... Ненавижу все это!

С досады он ударил кулаком по подлокотнику моего кресла, и тот жалобно скрипнул.

– Ваше Высочество... Дэв, - вмешался Раф.
– Обещаю, что буду держать Вас в курсе событий. Доложу немедленно, как только ситуация прояснится.

Дэв согласно кивнул и предупредил:

– Если не прояснится - все равно доложишь. И вот еще что: сделай для этих людей все, что сможешь. Расходы оплатит Империя.

Раф отдал цесаревичу воинское приветствие, развернулся на сто восемьдесят градусов и, чеканя шаг, направился к выходу.

В библиотеке стало тихо и неуютно. Гнетущая атмосфера, точно ядовитый туман, расползлась по всем углам, заглянула в души своими слепыми глазами.

Я поднялась из кресла и почувствовала легкое головокружение. Никогда не была слабачкой, но прошлое слишком резко ворвалось в мою жизнь. Заставило вспомнить давно забытые страхи и потрясения.

Внезапно я осознала: не только собственные эмоции давят на мой разум. Дэв переживал куда сильнее. Он изводил себя упреками и вопросами, на которые не мог найти ответы.