В сердцах я схватил ледяной куб и снова швырнул его на пол. Ещё несколько дней в таком темпе, и, кажется, Костину квартиру можно будет собирать по кусочкам.

Кстати, о Косте, мой настойчивый друг, уже который день совершенно не торопится выполнять своих обещаний. Но не успел я подумать об этом, как чья-то сильная рука ухватила меня и как следует тряхнула за плечо!

Неужели я уже сплю?! И правда, что за столько тревожных дней сон, наконец-то, приносит покой, поэтому, перевернувшись на другой бок, я лишь отмахнулся от назойливой руки и накрыл голову подушкой.

– Кому сказал, рота, подъём!
– раздался где-то над головой гневный и до боли знакомый рык.

– Отвали!
– раздражённо ответил я незваному наглецу, и, прибывая в полной уверенности, что этот наглец является лишь плодом собственного спящего воображения, со всей силы пнул ногой в пространство возле себя.

– Ах, ты ж, падла!
– раздался приглушённый вскрик после того, как нога ощутимо врезалась во что-то мягкое и живое. Мало того, что полквартиры мне разбабахал, так ещё и дерётся! А ну-ка, вставай, скотина неблагодарная!
– раздалось ещё громче над моей многострадальной головой.

И, окончательно проснувшись, я с ужасом понял, что разыгравшаяся перебранка - вовсе не сон.

– Привет, Костя, - посмотрел я виновато на приятеля, не найдя ничего лучше, кроме как расплыться в дурацкой улыбке.

– Какого чёрта?! Какого чёрта, Антон, ты разнёс мне полквартиры?! Ты понимаешь, что придётся возмещать убытки?!

– Понимаю, - холодно ответил я другу на вполне обоснованную агрессию.

– Ладно, об этом позже, в пути объяснишься, а пока что подрывай зад и собирайся, мы уезжаем!

– Никуда я не поеду, Костян, - с вызовом огрызнулся я.

– Что значит «не поеду»?
– раздражённо спросил тот.
– После того, что я здесь увидел, Антон Андреевич, мне начинает казаться, что ты либо, правда, сошёл с ума, либо подсел на тяжёлую наркоту. Буквально по дороге об этом думал, захожу, и тут нате вам, пожалуйста. Да и Незабудка тогда не раз намекал, но, зная тебя, я без доли сомнения отмахивался, мол, за Антоху ручаюсь, он этой дряни - ни в жизнь. А вот сейчас, Антоша, я вижу, что с тобой, действительно, творится неладное.

– Не поеду, - настойчиво повторил я.

– Антон!
– Костя снова схватил меня за плечо.

Но я грубо одёрнул его руку, не давая закончить:

– Кажется, я оплатил своё пребывание здесь?! Оплатил! За погром не волнуйся - тоже не заржавеет, а ежели потребуется, ещё и сверху накину, но за меня решать не нужно. Уж, прости, Костя, но ты мне не отец, а я не ребёнок.

Не говоря ни слова, друг теперь внимательно смотрел на меня, играя желваками.

Да я и сам понимал, что был не прав, но ничего не мог с собой поделать, возмущение захлёстывало.

– Как ты не поймёшь, Антоша, - смягчил тон настырный приятель, - речь-то сейчас вовсе не о деньгах. Я же о тебе, дурне, пекусь.

Но я уже больше совершенно не слышал друга и как завороженный смотрел на злополучной ледышку, сердце внутри которой начало отчётливо шевелиться, а через секунду сжалось и приняло форму шара, по всей своей площади ощетинившегося острыми, как иглы, шипами.

– Как же вовремя ты заехал, Константин Сергеевич!
– ехидно проговорил я вслух, указывая в сторону ледышки, чтобы мой нахальный друг мог теперь во всём убедиться сам.

– Если я - наркоман, или сошёл с ума, тогда что ты скажешь на это, дружище?
– с очередным вызовом спросил я у приятеля.

В ответ Костя лишь с недоумением развёл руками.

– Ты это тоже видишь?!
– задал я вопрос.

– Что именно, Антон?!

– А что ты сам видишь, Костя?!

– Боже!
– взорвался тот.
– Ты издеваешься надо мной?!

– Нет, - взволнованно ответил я, - пожалуйста, Костя, просто скажи, что ты на самом деле видишь?!

– Я вижу чёртову стекляшку с красной хреновиной внутри, напоминающей кактус! И что из этого, Антон?!

– Значит, ты всё-таки можешь видеть его!
– восторженно воскликнул я.

– Мне не очень понятны причины твоего щенячьего визга, Антоша, но зато мне теперь вполне понятны собственные сомнения в компетентности Незабудки. Похоже, эта ветхая ходячая энциклопедия сама порядком запылилась и выжила из ума, раз не может поставить диагноз явно спятившему человеку.

– Просто вспомни, что я тебе рассказывал о сердце, закованном в лёд, - продолжил я таким же невозмутимым тоном, совершенно не бращая внимания на колкости друга.
– Только сейчас там не сердце, Костик, понимаешь, не сердце, а колючка, но главное - в другом. Раз ты тоже его видишь, это лишь доказывает, что я не выдумал всё.