— Не за что, мы всегда рады помочь.

— Это очень благородно. К сожалению, в мире мало тех, кто понимает и разделяет…

— Вас считают сумасшедшим.

— Скорее, просто чокнутым, — улыбнулся Олдас. — Думают, что я трачу свою жизнь впустую, не видят смысла искать миф, сказку.

— Я их понимаю. Что ж, рад приветствовать вас на Вавилоне.

— Спасибо, командор. Простите, не хотел бы беспокоить, но не подскажете ли, где тут можно обменять деньги?

— Мистер Гарибальди проводит вас к ближайшему обменному пункту.

— Благодарю.

— Мистер Гарибальди очень рад, — съязвил Майкл, — прошу сюда, достопочтенный странник. У меня ведь совсем нет других дел.

Стоило Франклину покинуть отсек с пациенткой, как он тут же нос к носу столкнулся с Гарибальди. Вот только ничего утешительного он сказать безопаснику не мог.

— Кто на этот раз?

— Некая Мириам Бегущий Олень. Картина та же, полный мозговой коллапс, личность и память стерты напрочь, остались лишь основные рефлексы, поддерживающие жизнедеятельность. Даже если она и выйдет из комы, ее придется всему учить с нуля, как младенца.

— Черт, проклятье, она единственная, кто согласилась дать показания против Десмонда Музыченко.

— Кто это?

— Бандит с нижних уровней. Прозвище — Козырь. Занимается рэкетом, вымогательством и контрабандой. Скользкий тип.

— Давно пора провести там облаву.

— Да, но командор не дает разрешение.

— Ну, его можно понять, обитатели нижних уровней по большей части просто несчастные разумные. Прилетели сюда в поисках лучшей доли, работу не нашли, деньги кончились, ну и, — Франклин развел руками.

— Да, вот только нищета стала благодатной почвой для преступности, а нижние уровни превратились в ее рассадник. И мне, как главе службы безопасности, такое не по нраву.

— И что? Выкинуть их всех в космос? Коричневый сектор всегда был проблемным местом.

— Не знаю, док, не знаю. До разделения Лиги все отчего-то не было столь печально. Есть хоть какие-то зацепки?

— Ну, я сделал запрос и кое-что обнаружил. Есть некоторое сходство с воздействием, что оказывают накалимы.

— Заглоты?

— Да. Они водятся в секторе Центавра, но данных, чтобы сказать наверняка, у меня маловато.

— Я поговорю с Лондо, думаю, он сумеет помочь.

— Хорошо бы. Возможно, они нашли способ лечения.

Посол Центавра, как и ожидалось, обнаружился в казино. С недавних пор его финансирование увеличили, так что теперь он предавался пороку азарта с утроенной страстью. Что, правда, по-прежнему превышало его финансовые возможности.

— А, Гарибальди, мой старый друг! — обрадовался довольный жизнью Молари, ведь месяц только начался, а значит, поступившие на счета посольства средства еще не были потрачены.

— Лондо, я к вам по делу.

— Знаете, мистер Гарибальди, вы очень скучный человек.

— Возможно, но все же я хотел бы задать вам вопрос.

— Что, и вы тоже?

— Понятия не имею, о чем вы, Лондо. Скажите, что вам известно о заглотах?

— Отвратительные твари. И жутко опасные. В годы расселения мы потеряли из-за накалимов целую колонию. Попытка от них избавиться ничего не дала, они полуразумны. В общем, планету закрыли на карантин. Надеюсь, интерес чисто теоретический?

— Боюсь, что нет.

— Что?! Накалим на станции?

— Похоже на то, мы не уверены, но если вы предоставите…

— Вир передаст вам всю имеющуюся информацию, — быстро выпалил Молари, от благодушия и веселости которого не осталось и следа. — Если что, я буду в своей резиденции, запрусь покрепче, — последнее было сказано чуть ли не на бегу.

Томасу Джордану по прозвищу Чума срочно были нужны деньги. Козырь требовал либо вернуть должок, либо обеспечить канал для контрабанды. Бывший монтажник десятого класса, принимавший участие в строительстве станции, по мнению бандита должен был знать все входы и выходы, и такая мелочь, как объем восьмикилометровой громадины, в расчеты не принималась. Более того, он даже продемонстрировал, что будет с Томасом, если тот его расстроит. На глазах бедолаги чудовище лишило разума Мириам, владелицу небольшой лавочки. Она единственная из всех согласилась сотрудничать с фараонами. Саму ее Томас почти не знал, так, видел изредка. Но все равно — это было жутко.

Вот только улететь он не мог. Его прозвище «чума» родилось не на пустом месте. Так уж получилось, что он принимал участие в строительстве всех пяти станций серии Вавилон. Когда у него набрались отгулы, и он полетел проведать мать, взорвался первый. Такая же история повторилась и со вторым, и с третьим. Тогда-то у него и появилась кличка. С четвертой станции Томас не улетал, тянул до последнего. Ее даже успели запустить, но стоило его челноку отойти, как Вавилон-4 пошел рябью и исчез. Нет, он не мог оставить пятую станцию. Даже если Козырь переломает ему все кости или скормит чудовищу, он все равно останется тут.