Глава шестнадцатая

В ресторане нас встретил самый печальный человек из всех виденных мною за всю жизнь.

— Дмитрий покажет вам, где можно оставить ваши пальто, — сказал он с тяжелым вздохом и сильным русским акцентом. Помолчав, словно собираясь с силами для второй фразы, он добавил: — И потом проводит вас к вашему столу.

Он вяло щелкнул пальцами, и минут через десять появился Дмитрий — невысокий коренастый мужчина в плохо сидящем костюме. Было похоже, что Дмитрий вот-вот расплачется.

— Сюда, пожалуйста, — сказал он хриплым шепотом.

Сначала он подвел нас к гардеробу, где наши пальто приняла прекрасная, но очень несчастная молодая женщина. У нее была фарфоровая кожа, пышные волосы и многострадальный взгляд. Даже стоваттная улыбка Дэниела не вызвала с ее стороны ни малейшего отклика.

Потом Дмитрий вел нас через весь зал к нашему столу. Наверное, он думал, что наша процессия важно шествует, на самом деле мы ползли — так медленно, что я все время утыкалась ему в спину. Один раз я даже наступила ему сзади на ботинок. Тогда он остановился, обернулся и посмотрел на меня долгим взглядом, в котором было больше печали, чем гнева.

Несмотря на мое нежелание находиться здесь, я не могла не признать, что в ресторане необыкновенно красиво. Посреди канделябров, красного бархата, зеркал в золоченых рамах и пальм болтали, флиртовали, позвякивали приборами молодые симпатичные люди. Они смеялись, пили рябиновую водку и роняли черную икру себе на колени.

Я испытывала огромную благодарность к Карен и Шарлотте за то, что они заставили меня надеть золотистое платье. Может, я и не чувствовала себя в своей тарелке, зато выглядела вполне уместно.

Дэниел приобнял меня за талию.

— Отвали, — прошипела я, выворачиваясь из его объятий. — Что это ты делаешь? Прекрати обращаться со мной как с одной из своих женщин.

— Ох, прости меня, — искренне спохватился Дэниел. — Привычка — вторая натура. На секунду я забылся и стал вести себя так, как всегда веду себя в ресторанах.

Я рассмеялась, и немедленно Дмитрий обернулся и снова холодно посмотрел на меня.

— Э-э… прошу прошения, — смутилась я, чувствуя, что совершила что-то неприличное.

— Ваш стол, — объявил Дмитрий с еле заметным взмахом руки в направлении снежно-белой накрахмаленной скатерти, на которой блестели сотни хрустальных бокалов и мили начищенного столового серебра.

Может, здесь нам подадут всего лишь сырую редьку, но обставлено все было по высшему классу.

— Как красиво, — улыбнулась я Дмитрию.

Затем мы с Дмитрием исполнили небольшой танец, в котором оба одновременно пытались отодвинуть мой стул, потом оба отскакивали, затем снова оба хватались за спинку стула.

— Мы бы хотели сначала чего-нибудь выпить, — сказал Дэниел, когда мы с ним наконец устроились на противоположных концах бескрайнего стола.

Дмитрий вздохнул, показывая тем самым, что он догадывался о возможности подобной просьбы, что просьба эта абсолютно неуместна, но что он, Дмитрий, трудолюбивый, добрый человек и сделает для нас все, что в его силах.

— Я пришлю к вам Григория, — печально объявил он и ушел.

— Но… — только и успел сказать Дэниел вслед удаляющей спине Дмитрия. Остальное ему пришлось сообщить мне: — Я хотел лишь заказать водки. Мне вовсе не хочется изучать их винную карту.

Григорий появился довольно скоро и с грустной улыбкой предъявил нам длиннющий список напитков, который включал в себя, помимо прочего, всевозможные сорта водки.

Мне нравилось здесь все больше и больше. Я была почти рада, что пришла.

— М-м-м, — протянула я в предвкушении. — А как насчет малиновой водки? Или водки с манго? Ой, нет, подождите, может, лучше черносмородиновую?

— Все, что хочешь, — крикнул Дэниел со своего конца. — И выбери, пожалуйста, за меня.

— В таком случае, — решила я, — давай начнем с лимонной, а чуть погодя какую-нибудь еще.

В юности меня приводили в восторг коктейли. Мне хотелось попробовать их все, и я начинала заказывать один коктейль за другим в алфавитном порядке. К сожалению, я слишком боялась опьянеть и поэтому так никогда и не доходила до конца меню. И теперь я, похоже, собиралась сделать то же самое, только с водкой. Нетрезвость по-прежнему пугала меня, но в этот вечер мне почему-то казалось, что я справлюсь.

— Значит, две лимонные водки.

Как только Григорий удалился, Дэниел прошипел через стол: