Мне захотелось плакать от щемящей боли в сердце. Ирон такой милый и такой надежный, несмотря на свою внешность. Он понимает все с полуслова и умеет поддержать, как никто другой.

– Хан спросил, хочу ли остаться на Лаэсе, - призналась я, уткнувшись носом в чашку с чаем. Слишком боялась увидеть осуждение в глазах друга.
– И я не смогла ответить.

Печальный вздох Ирона заставил поежиться. Но в мягком голосе не слышалось осуждения или обиды:

– Это только твое решение, тут мне нечего посоветовать. Право выбора - одна из главных привилегий существ разумных. Но пользоваться им умеет не каждый.

Вот уж верно, одним поспешным и неправильным решением можно сломать жизнь. И не только себе.

– Хан считает, что мне будет лучше на Земле, - заметила я.
– Понимаю, он желает мне добра, но все же...

– Скажи честно, что ты испытываешь к капитану?
– Ирон, как всегда, уловил главное и озвучил мои сокровенные мысли. Задал вопрос, который я сама себе задать боялась.

– Даже не знаю, - сдалась я.
– Хан нравится мне, но не уверена, что готова пожертвовать ради него возможностью вернуться домой. Да и он не слишком стремится сблизиться. И, пожалуй, дело вовсе не в том, что я землянка.

Слова давались мне с трудом. Я запуталась в мыслях и ощущениях. Мое положение на корабле слишком неопределенно, чтобы жаждать остаться. И все же...

– Если бы Хан не пытался сблизиться, он никогда бы не предложил тебе такое, - уверенно заявил Ирон.
– Поверь, ему тоже тяжело. Хан сомневается и колеблется не меньше.

– Так что же нам делать?
– спросила я.

Вскинула голову и уставилась на Ирона, не мигая. От его выводов зависело многое - в том числе мое счастье и моя судьба.

– Прости, но в подобных делах советовать сложно. Любовь - дело двоих. Только ты и Хан должны решить: быть вам вместе или нет. Сможете ли вы преодолеть внутренние преграды и забыть о различиях.

Мне вновь захотелось плакать. Или разбить что-нибудь. Еще лучше - убежать. Кажется, я становлюсь излишне сентиментальной и совершенно непредсказуемой.

– Взаимные чувства - это не только ценный дар, но и великий подвиг, - изрек Ирон.
– Обрести страсть легко, сложно ее удержать. Поставить ценности другого превыше своих. Так-то, Пантера.

– Не могу, - призналась я.- Боюсь решиться.

Сжала голову ладонями с такой силой, точно пыталась раздавить. Что угодно, лишь бы унять душевную боль и не терзаться сомнениями.

– Не знаю, как смогу жить среди вас. Не стану ли жалеть о принятом решении, - слова слетали с моих губ обрывочными фразами.
– И не уверена, что по-настоящему влюблена. Что, если все - лишь иллюзия? Хан - единственный мужчина, которого я вижу постоянно. И вполне естественно, что нас тянет друг другу...

– Время покажет, что станет с вами дальше, - мудро заметил Ирон.
– У тебя есть время поразмышлять. И у Хана есть шанс покорить твое сердце и самому привязаться настолько, что сотрутся последние различия между вами.

Я слегка приободрилась. Залпом допила остывший отвар и задала новый вопрос:

– Скажи, как вообще обстоят дела с союзами разных рас?

– Это не запрещено, - заверил меня Ирон.
– Межгалактический Союз не вмешивается в личную жизнь подданных. Разумеется, если это не противоречит политическим интересам. Но Хан давно не состоит на службе и никому не обязан докладывать о своем выборе.

– Да нет же, - оборвала я поток рассуждений друга.
– Мне интересно не совсем это... Понимаешь... Имеется в виду чисто физическая сторона отношений. Насколько совместимы земляне и Антерианцы? Могут ли у такого союза появиться дети?..

Сказала и почувствовала, как к щекам прилила кровь. Разговаривать о таких вещах с мужчиной немного стыдно. Но кто-то же должен прояснить немаловажный момент.

– Браки меду различными расами не редкость, - приободрил Ирон.
– Иногда от подобных союзов даже появляется потомство. Но с Антерианцами дело обстоит сложнее... Они замкнуты и несговорчивы, редко принимают чужаков. Тем более, никогда не вступали в связь с землянами. Тебе, Пантера, предстоит разобраться в подобных вопросах самой. Полагаю, опыт будет незабываемым.

Сказав это, Ирон рассмеялся. Но в его смехе не было ни издевательства, ни ехидства. Скорее, он радовался за друзей и за возможности, которые им открылись.

– Расскажи мне еще немного об Антерианцах, - попросила я.
– Почему они ставят себя превыше других рас? Что делает их такими особенными?

Ирон слегка погрустнел. Отложил в сторону штопку и как-то по-старчески крякнул.

– Антерианцы - одна из самых древних рас, - пояснил с видимой неохотой.
– Когда-то они считались едва ли не единоличными властителями космоса. Пришли новые времена, и другие расы потеснили их с пьедестала. Их господство кончилось, но родовая гордыня прочно въелась в саму их сущность. К тому же, только у Антерианцев есть крылья - и это делает их неотразимыми и чванливыми.