– Что такое, дорогая? – окликнула меня мама.

– Ничего, - я тут же отвернулась от витрины: кофта, конечно, была шикарной, но стоила она тоже...

Мама посмотрела на витрину за моей спиной и тоже подошла ближе:

– Ух ты, какая классная кофточка!

– Да ничего особенного, - пожала я плечами, делая вид, что мне совершено не интересно.

– Пошли, мы должны ее купить, - потянула она меня за руку ко входу.

– Мама, мы не можем потратить последние деньги на кофту, - пыталась я воззвать к доводам разума.
– Папа будет ругаться.

– Камилла, перестань, сегодня все-таки наш праздник, - покачала головой мама, все же затаскивая меня в магазин.
– Ну, пошли ты ее хотя бы примеришь, - стала уговаривать меня она.

В такие минуты я сомневалась, кто из нас дочка, а кто мама, но упираться перестала. В тот день мы перемерили кучу вещей и купили ту кофту, а потом вечером отец пригласил нас на ужин в один из самых шикарных ресторанов города. Это был самый лучший праздник, и не из-за подарков и ресторана, а потому что мы все были вместе. А потом они уехали. Я стерла слезы тыльной стороной ладони, пока никто не увидел. Несколько секунд подержав кофты в руках, я протянула их обратно:

– Возьми.

Лариска проглотила жвачку от удивления. На миг ее глаза зажглись восторгом. Но потом там снова появилось презрение:

– Мне не нужны твои подачки!
– она швырнула их обратно на кровать.

– Ну и ладно, - фыркнула я.
– Пусть тогда они и валяются здесь!

Несколько секунд мы сверлили друг друга глазами. Потом «атаманша» не выдержала и буквально вылетела из комнаты, чуть не сбив в дверях Алину.

– Вы опять поругались? – спросила она, садясь ко мне на кровать.

– Нет, - покачала я головой.
– Просто она разозлилась на то, что я предложила ей взять вон те кофты, - я кивнула на одежду.

– А она не согласилась, - продолжала она за меня.

Я лишь кивнула.

– Она успокоится, - приложив одну из кофт к себе.
– Тебе повезло, что так быстро нашли опекуна.

– Не знаю, хорошо ли это, - вздохнула я, закрывая сумку. Я не знала, что думать и как относиться к этому неожиданному опекуну.

Мне вернули мои документы, деньги и телефон. Я заглянула в кошелек; денег там не было, если не считать купюры в пятьдесят рублей.

– Вот, - я протянула бумажку Алине.
– Спасибо тебе.

– Нет, я не могу это взять, - покачала головой девочка.

– Можешь, - я вложила купюр ей в ладошку и сжала ее.
– Ты помогла мне, вот я отдаю тебе долг, - улыбнулась я ей.
– Пожалуйста, возьми.

– Спасибо, - улыбнулась она мне, положив банкноту в карман.

Тут в комнату вошла воспитательница:

– Самойлова, ты готова?

Я кивнула.

– Счастливо, - Алина обняла меня.
– Хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

– Спасибо, - улыбнулась я, обняв ее в ответ.
– И у тебя тоже.

Отпустив девочку, я, вздохнув, взяла сумку и вышла из комнаты вслед за воспитателем.

Андрей Владимирович ждал меня у автомобиля. Как только я вышла на улицу, он подошел ко мне и взял у меня сумку. Я растеряно посмотрела вокруг: «Неужели я отсюда уезжаю?»

– Садитесь?
– спросил учитель, открывая дверцу передо мной и видя, что я застыла в нерешительности.

Я словно очнулась от «столбняка» и села на пассажирское сиденье.

– Пристегнитесь, - сказал мне мужчина, пока заводил машину.

Я пристегнулась. Автомобиль тронулся. Я смотрела в окно. Меня мучили два вопроса: «как?» и «зачем?» Я искоса посмотрела на учителя. Он вел машину, казалось, совсем не замечая моего присутствия.

– Вы хотите меня о чем-то спросить?
– сказал он, не отрываясь от дороги.

«Он что, телепат?!» - сыронизировал внутренний голос.

– Нет! – быстро сказала я.
– То есть, да.

– Так задавайте, - пожал он плечами.

– Как Вам это удалось?
– решилась я на первый вопрос.

– Что удалось? – ответил он вопросом на вопрос.

– Оформить документы так быстро, стать моим опекуном, - пожала я плечами.