Оторвавшись от моих губ, прошептал:

– Тэя, ничего не бойся, просто доверься мне.

– Так ты… - в изумлении выдохнула я, - ты знаешь?..

– Догадался, но давай об этом потом.

Я тут же уперлась руками ему в грудь.

– Нет уж, давай сейчас, – потребовала я.

Все-таки обида на все его обвинения по-прежнему отравляла, и уж очень хотелось оставить ее в прошлом до того, что произойдет между нами сегодня.

– Ладно, хорошо. Тэя, я и сам только сейчас понял, - Ксандр вздохнул, но взгляда не отвел, смотрел на меня очень внимательно. – Я согласен, ты вправе на меня обижаться за все то, что я в пылу злости наговорил, но постарайся все же меня понять. Олан служил моим осведомитель восемь лет и за все это время докладывал исключительно правду, он всегда был мне верен и ни разу не предал. А ты… Ты слишком меня интересовала. И при этом явно что-то скрывала. Естественно, я решил разузнать. И Олан, человек, которому я всецело доверял, доложил мне такое… Я не знаю, почему он впервые солгал, да еще и столь гнусно. Вряд ли его подкупили, скорее, угрожали чем-то таким, что иначе он поступить и не мог. Я не знаю кто, но обязательно это выясню и, уж поверь, этот негодяй получит по заслугам.

Чуть помолчав, Ксандр продолжил, ласково гладя мои плечи:

– Когда сегодня на балу поверенный доложил мне о смерти Олана, я сразу заподозрил неладное. Само собой, закрались сомнения в истинности последних слов моего осведомителя. И, главное… Я ведь очень хотел тебе верить, Тэя. Верить, даже несмотря на то, что ты была главной подозреваемой в той подлости, что незаметно творилась во дворце. Я не могу рассказать подробностей, не хочу тебя в это впутывать, но, поверь, вообще все указывало на именно твою вину. Я ни в коем случае сейчас не обвиняю, это тоже, похоже, чьи-то происки, а ты тут совершенно не причем. Но в любом случае, я не хочу тратить нашу первую ночь на разговоры о чужих преступлениях.

Он неспешно очертил пальцем контур моих губ, я невольно затаила дыхание.

– А сейчас кое-что стало последней каплей, чтобы развеять все сомнения. Твой страх, Тэя. Я ведь чувствую, что тебя тянет ко мне, но при этом ты очень боишься. Так, словно все для тебя впервые.

Он хотел поцеловать, но я тут же приложила палец к его губам.

– Ксандр, но раз ты понимаешь, что я боюсь, - голос как назло предательски дрогнул, я отвела глаза, - то зачем тогда настаиваешь? Ты ведь и так получаешь мою магию.

– Тэя, я понимаю, те мои слова очень тебя задели, - Ксандр осторожно за подбородок приподнял мое лицо, заставляя встретиться с ним взглядом, - но поверь, на самом деле я так вовсе не думаю. В тот момент я вообще от злости себя едва контролировал. Все-таки малоприятно было узнать, что девушка, ставшая для меня такой особенной, не только тайная злоумышленница, но еще и настолько порочна. Но даже несмотря на это, я и помыслить не мог, что откажусь от тебя. Собирался сразу после свадьбы увезти в родовое поместье, а там уже как-то уладить все миром, заставить тебя отказаться от всей прежней жизни. И я безумно рад, что был не прав, - прошептал он, едва не касаясь губами моих губ. – Обещаю, я еще заслужу твое прощение, у нас с тобой теперь вся жизнь впереди.

Несмотря на неимоверное облегчение от его слов, мне аж тошно стало. Нет у меня всей этой жизни впереди. Лишь три дня. Всего три дня и без вариантов.

Только сейчас я во всей мере ощутила чудовищность совершенной ошибки…

Да, я очень стремилась выйти замуж. Да, я рассчитывала, что начавшееся после церемонии слияние магии уничтожит в первую очередь метку, как чужеродную силу. Да, в теории все это казалось логичным, верным и точно действенным. Но ведь на практике никто этого еще не осуществлял. Я, получается, была первой, кто осмелился бороться. Может, и другие девушки пытались, но не в силах нести это бремя в одиночку, рассказывали самым родным и близким, а эти родные и близкие в страхе тут же сдавали несчастных стихийникам…

И теперь я в полной мере ощутила, насколько я просчиталась. Увы, заранее знать я этого попросту не могла… Слияние магии началось, и в первую очередь меня покидала не чужеродная метка, а моя собственная сила. Не зря говорят: где тонко, там и рвется. И слабее всего сейчас была именно моя магия.

Сначала полностью исчезнет она, потом придет очередь дара и только после него дело дойдет до самой мощной сейчас силе во мне – метке стихийника. Но к тому моменту ее уже просто ничто не будет сдерживать, она воплотиться полностью. Получается, мне придется убить себя еще до того, как лишусь дара, иначе медальон может так не сработать. И сколько у меня при таком раскладе осталось в запасе? День? Два?

Видимо, все эмоции от этих мгновенных мыслей красноречиво отразились на моем лице, Ксандр успокаивающе произнес, по-прежнему держа меня в объятиях:

– Тэя, если ты все же уж очень сейчас боишься, я не буду настаивать. Я безумно хочу тобой обладать, но против твоей воли я не пойду.

– Мне страшно, правда, - я отвела взгляд, - но… Но пусть все случится сегодня.

В бездну все обиды и недопонимания! Я не собиралась тратить на них и без того крохотный остаток жизни! Сейчас я хотела лишь одного: принадлежать любимому. Забыть в его объятиях обо всем, кроме него самого…

Чуть сжав словно бы в порыве мои плечи, Ксандр снова притянул меня к себе. Прошептал так, что снова по коже мурашки побежали:

– Ничего не бойся, Тэя, обещаю, я буду очень нежен.

Больше мы не разговаривали. Между нами попросту не осталось преград. Его подозрения, мои обиды – все это стало лишь частью прошлого. Пусть неприятной, но уже и не столь важной.

Ксандр старался не спешить, сдерживал себя, но неумолимо накаляющаяся страсть примешивала к нежности еще и требовательность. От жадных поцелуев прерывалось дыхание, настойчивые ласки обжигали кожу. Мое платье соскользнуло на пол, туда же присоединилась рубашка Ксандра. Но даже в одной тонкой нижней сорочке я не чувствовала и тени привычного холода. Только тепло любимого и дурманящий жар его прикосновений… Я всецело отдалась происходящему, и оттого беспощаднее была ужасающая боль воплощения метки… Ну да, время действия снадобья уже прошло, а после церемонии моя магия слабела с каждым мгновением, вот потому метка так резко и проявилась. Не только болью, но и наверняка мерцанием.