Братья сели на круглый камень, который так раскалился на солнечном склоне пологой горы, словно сковородка, что сидеть на нём было невозможно.

– Ну и выбрал место! Иди сюда, под можжевельник – здесь мы хоть в тени.

– А, правда, Валерка, сколько идти до малинника?

– Мы с отцом ходили за час.

– Но мы идём тоже, наверное, час.

– С тобой и до вечера не дойдёшь, я тебе уже говорил. Вставай, и топаем дальше.

Ребята, нехотя поднявшись, вышли из тени, и солнце опять стало нещадно палить. У обоих за плечами были одеты котомки, в которых находились оцинкованные вёдра – это специально для ягод. У каждого было положено ещё по хорошему ломтю хлеба – это для подкрепления сил, и притом с малиной белый мягкий хлеб – большое лакомство.

Валерка припоминал место: «Да, сейчас пройдём вот по этому увалу, а там начнётся гарь, и за ней – малинник.» И вправду, при спуске с горы стали попадаться обугленные деревья, пошёл бурелом, который приходилось, где перешагивать, а где и перелазить, настолько крупным был свален обгорелый лес.

Ребята взмокли, когда появились первые кусты с малиной.

– Валерка, а ягода, и вправду, крупнющая! Мы так мигом наберём по ведру.

– Вставай здесь. Давай, тут поедим, а собирать пойдём дальше.

Ребята удобно устроились под кустом, усыпанным крупной сладкой лесной малиной, достали хлеб и принялись уплетать. Жмень малины и откус хлеба, опять жмень малины и хлеб. Вкуснятина необыкновенная.

– Толяй, я уже наелся, больше не могу. Быстрее доедай, а я начну собирать. Чуток пройду вперёд. И, давай, кто вперёд наберёт ведро. Чур, только не отвлекать по пустякам.

– Ты иди, Валерка, иди, я согласен, но только дай мне спокойно доесть хлеб.

– А ты меньше малины и больше хлеба ешь. Так тебя вовек не дождёшься!

– Не жди, ты же пошёл, ну и иди.

– Да, ну тебя!

Толяй остался и продолжал набирать рот сладкой малиной, чуть-чуть откусывая хлеба, тем самым продляя удовольствие и испытывая наслаждение от отдыха после долгой ходьбы.

Долго ли продолжался его отдых, Толяй не знал, но почувствовал, что всё, хватит – живот полон, ноги отдохнули. Пора!

«Валерка, наверное, уже полведра набрал, он берёт ягоды быстро, ну и пусть, я сейчас тоже постараюсь» – тут же в утешение пришли в голову мысли.

Толик немного побрел в противоположную от брата сторону, нашёл здоровенный куст, на котором листвы не было видно из-за ягод. Такого чуда ещё он никогда не видел, чтобы на лесном кусте было столько малины! «Вот это да!» – подумал Толяй, – Да я с одного этого куста сейчас наберу ведро!» Он аккуратно, чтобы не шуметь и не дать повод обнаружить себя Валеркой, вытащил ведро. Снова надел рюкзак за спину и начал сбор. Очень скоро дно ведра покрылось ароматными дарами леса, и сразу прекратилось лёгкое постукивание падающих спелых ягод. Малина прибывала быстро.

Толяй увлёкся. Зажав ведро между колен, как при дойке коровы, двумя руками, обходя редкую листву, он ловко «сдаивал» ягоды. Передвигаясь к следующему нетронутому скоплению малины, Толяй вдруг каким-то третьим чувством определил, что за этим громадным кустом ягод кто-то есть. «Это, наверное, Валерка, – успел подумать он, – но как брат мог оказаться здесь, в этой стороне? Ведь он же пошёл направо, а я – налево. Может, Валерка сделал крюк и собирает малину с его же куста, только на противоположной стороне?» – Толяю сделалось даже смешно от его догадки. Он решил подать голос.

– Валерка!

…Молчание. Никто не отвечал. Только какой-то странный звук, похожий на аппетитное чавканье, послышался неподалёку. Толяй внимательно посмотрел в своё ведро – там было больше половины ягод. Он решил ещё раз окликнуть брата и наконец-то «разоблачить» его:

– Валерка! Ты уже поди набрал ведро и объедаешься! У, обжора! – не унимался Толяй.

Снова молчание.

Толяй почувствовал что-то неладное. Он тихонько поставил на землю драгоценное ведро, выпрямился во весь свой рост, надеясь что-то увидеть. Куст малины был не только обширным, но и высоким. Толяй усмотрел небольшую каряжину и подумал: «Сейчас я встану на неё и увижу Валерку за кустом. Как закричу. Вот будет смеху!» В предчувствии «хохмы» он очень тихо залез на валежину – с неё было очень удобно заглянуть за этот чудо-куст. Но что хохмач увидел, заставило его от неожиданности оцепень.

Толяй не знал, сколько секунд или минут он, застыв «столбняком», смотрел на… медвежонка. Маленький сластёна, как ни в чём ни бывало, только что мгновенно очистил всю ветку с малиной и, подносив очередную медвежью жменю к своей пасти, неожиданно для себя увидел… человека. Так и стояли они, смотря друг на друга: Толяй, с округлёнными от испуга глазами, – сверху, а молодой мишка, со светлой манишкой на груди и жменью малины, с раскрытой пастью – снизу.

Первым пришёл в себя зверь. Он «хрюкнул», отбросил ягоды в сторону и, ломая кусты, бросился прочь. Толяй заорал: «Валерка!»