– Я не могу тебе помочь. Ты пленница, к тебе масса вопросов. Просто отвечай честно, и тебя никто не обидит. Как ты это сделала? Как ты закрыла «дверь»? Что произошло там, на горе?

На сей раз голос не ответил. Командор слышал, как стучат её зубы, чувствовал, как коченеют руки и ноги несчастной, даже не касаясь их.

– Да что ж ты будешь делать! – сердито хлопнул себя по колену Видящий. – Я не могу позволить тебе замерзать, даже если ты пленница, я и так не смогу никому ничего объяснить… Как? Как ты влезла ко мне в голову? Может, ты демон? И теперь ты захватила мой разум и я должен бороться? Но как?!

Аккуратно уложив голову эльфийки себе на колено, мужчина взял её окоченевшие руки в свои ладони и стал согревать их дыханием.

Именно так он делал всю дорогу от того места где нашёл её до Лоринга, пока она лежала у него на плече. Она была холоднее льда, он чувствовал это даже через доспех и стёганую куртку. Опасаясь, что донесёт лишь холодное тело, мужчина согрева её пальцы своим дыханием, понимая, что этого очень мало, но больше он не мог сделать ничего. Путь недалёкий, всего несколько часов до моста, но внезапно Кален понял, что эти несколько часов в нём что-то изменили. Теперь ему уже будет не хватать именно этих ледяных рук, которые нужно согревать… Наваждение какое-то! Тогда у распахнутой «двери» он не разглядел ничего, кроме безжизненного тела. Сейчас он видел перед собой тонкие черты лица – у людей таких не бывает, – казалось, что перед ним фарфоровая кукла очень тонкой работы, правда, слегка побитая. Бледная кожа, светлые волосы чуть ниже плеч, лицо испачкано и исцарапано. Совсем худенькая, почти прозрачная, лёгкая, словно паутинка, – страшно даже прикасаться. Немудрено, что он не ощутил её веса за весь путь. Его полный комплект доспехов весит больше, чем это существо. И в то же время Кален чувствовал что-то ещё, чего не мог выразить словами. Нежный хрупкий эльфийский цветок, лежащий перед ним, хватался за жизнь, сжимая почти прозрачные кулачки, так что на ладонях выступала кровь от врезающихся в них ногтей. Она была борцом, она хотела вернуться к жизни. Такого желания жить он не встречал никогда! Всматриваясь в лицо пленницы, изучая и стараясь запомнить каждую черту, командор вспоминал, как нашел её.

«Она ни разу не пришла в себя с момента, как он её подобрал и едва не потерял, когда их нагнали демоны и попытались утащить девушку. Он бросился в погоню, благо враги не успели уйти далеко. Её тянули назад, к разлому. Было понятно, что чудища просто собираются забрать девушку в мир тьмы и смерти. В голове его впервые зазвучал голос: «Спасите! Нет, нет, нет… не отдавайте меня, пожалуйста! Молю! У меня нет больше сил сопротивляться! Они не выпустят меня потом. Помогите…» Из крика голос переходил в шёпот и стихал, потом Кален слышал плач и крики ужаса – всё это заняло лишь пару мгновений, но казалось, что время замерло и её отчаянный, но беззвучный крик повис над миром навсегда. Тогда он кинулся за ней и смог отвлечь демона, тащившего её за ногу к разлому. Демон бросил свою ношу, чтобы отбить неожиданную атаку. Бой не был затяжным, враг оказался не из высших демонов, а такие мелкие не представляют опасности для обученных воинов. Стоя над телом поверженного демона, Кален прижал к себе обмякшее, лёгкое тело девушки. (На тот момент ему на ум не пришло ничего лучше.)

«Не отпускай меня, прошу! Не отдавай меня ИМ!» – молил голос в голове командора.

«Не отдам…» – тихонько шептал он в ответ мысленному посланию.

Демоны окружили их, вот огненный собирался атаковать неистовым пламенем. Страха не было совсем, воин уже давно не испытывал ничего подобного. Видящих учат отрекаться от эмоций и чувств, для них есть только долг и цель. Но было странное желание спрятать её, спасти, чтобы она уцелела. Внезапно пришло понимание, что жизнь эльфийки важнее всего. Важнее его жизни, жизни его солдат, даже важнее сорванных переговоров. Она должна была выжить любой ценой! Кален приготовился к смерти и грозно зарычал, считая, что он последний раз выпускает воздух из своих лёгких и может сотрясти землю боевым кличем…

Он видел сплошной поток огня, мчащийся ему навстречу, и вдруг из двери появился ещё один демон. Точнее демоница. Расправляя крылья, она вытащила из колчана чёрную стрелу. Натянув тетиву до самого уха, она улыбнулась и подмигнула Видящему:

– Расслабься, здоровяк, я на твоей стороне. Пока что. Ты о девчонке позаботься, а я уж со своими собратьями сама разберусь.

Кален не верил своим ушам, но дела демоницы не отставали от слов и огненный демон пал, пронзённый чёрной стрелой. Градом летели чёрные стрелы, собирая кровавую дань, совершенно обескураженный происходящим Видящий, размахивал своим мечом и не мог поверить в реальность происходящего. А потом всё закончилось. Демоница скользнула в свой мир, вслед за выжившими противниками. Больше никого не было, лишь у ног Калена лежала бесчувственная эльфийка. Первым порывом было оттащить её подальше от опасности, но потом, он увидел свет, разгорающийся у неё на груди, яркий, синий насыщенный огонь.

Кален приготовился отбить магический удар – в этом и была особенность подобных ему, он может возвращать магу его заклятия в виде острой боли, равной по силе энергии, которая была вложена в атакующее заклинание. Но эта магия не несла в себе угрозы ему, поток голубого огня прошёл сквозь него, подарив ощущение мягкого домашнего тепла, уюта, даже материнской нежности. Мужчина остановился: такой магии он никогда не встречал. Ему показалось, что щеки коснулась нежная ладонь матери, как когда-то в детстве, когда мама укладывала его спать, заботливо гладя по голове и расправляя его спутанные волосы. А потом истошный крик эльфийки разорвал в клочья тишину морозного горного воздуха. Он не мог понять, то ли это крик боли, то ли ярости, он не видел её лица, но видел, что всё тело девушки окутывал голубой кокон, поднимая её в воздух. Под этой яркой, слепящей глаза оболочкой она парила над землёй на высоте верхних крон деревьев. Демонов на земле уже не осталось, и Кален свободно мог бежать, но застыл в ожидании того, что будет дальше. А дальше… от её груди прямо к «двери» протянулась голубая нить, которая постепенно становилась всё толще, окутывая золотой проём двери голубым светом. Внутри голубого сияния закрутились энергетические вихри, кайма нарушения завесы становилась всё светлее, пока не исчезла вовсе.

Ошеломлённый увиденным он смотрел на место, откуда только что рвались демоны. Всё было спокойно, врагов не наблюдалось, а от двери не осталось и следа.

Голубое сияние вокруг эльфийки бледнело, она медленно опускалась на землю, кружилась, словно сорвавшийся с дерева лист. Лёгкий ветерок опускал её медленно и нежно – так укладывают в колыбель укачанного ребёнка – воин даже не успел понять, как она оказалась рядом с ним. Он вытянул к ней руку. А когда почувствовал на щеке её дыхание, неровное и очень слабое, пришло осознание, что теперь всё правильно, всё на своих местах, голубое сияние исчезло.

И не было никакой силы у неё, она только сжимала маленькие кулачки и стонала. Не могла она этого сделать, нет! В хрупком теле едва теплилась жизнь. Она была без сознания…

Кален взял её на руки и вернулся к своим людям».

– Что мне со всем этим делать? Как объяснить кому-то, если я сам ничего не понимаю?

За дверью скрипнула половица, командор аккуратно высвободил ногу, на которой лежала голова эльфийки, и встал.

– Я скоро вернусь, мне надо подумать… – он запнулся, понимая, что говорит вслух, а в дверь уже стучат, и поспешил отпереть замок.