– До свидания, отец.

Старик провожает меня взглядом, я знаю это. Его длинными седыми волосами играет ветер, золотой обруч, символ королевской власти, придерживает волосы. Белая мантия, древний посох магов, переходящий из поколения в поколение… Следующим этот посох буду держать я. Вот моя жизнь, она остаётся у меня за спиной, а я бегу от неё, я не хочу такой жизни. Я хочу свободы. Свободы во всём: в делах, словах, мнениях. Да, я последний наследник крови древних, я хранитель знаний, я владею древней магией, но всё, что я могу сделать с этим знанием, – это передать его своим детям, никогда не применяя, чтобы и они прожили точно такую же жизнь. Зачем мы храним эти знания, если никогда ими не пользуемся? Кому они нужны? Ответов на эти вопросы нет ни у меня, ни у моего отца. Так что прочь отсюда, прочь из этой тюрьмы духа! Последний глоток свободы, перед вечным заточением…

Густой лес вокруг меня живёт своей жизнью. Поют незримые птицы, то и дело на обочинах появляются звери. Они нас не боятся, каждый зверь в лесу знает, что эльфы-хранители не станут убивать без нужды. Мы всё ещё живём в гармонии с природой, но остаёмся ли мы детьми Равновесия? Такова ли была наша изначальная роль, отведённая великим Зелёным драконом своим детям? Просто отсиживаться в своих лесах и смотреть, как рушится мир? Разве для этого мы были созданы? Нет, я не могу в это верить, должно быть что-то ещё!

Широкая, хорошо утоптанная тропа ведёт от стоянки одного клана к другому, но у меня нет никакого желания появляться там, хочу быть подальше от своих собратьев и потому сворачиваю в чащу, на чуть заметную тропку, ведущую к морю.

Когда-то давно, мать и отец возили меня ещё совсем маленького туда, я даже помню небольшую хижину на берегу лесного озера в нескольких часах езды от океана. Когда матушка была жива, отец был совсем другим. Её смерть всё изменила, а я стал заложником своего имени, своей родословной…

Торопясь побыстрее пройти этот участок пути и убежать от невесёлых мыслей, пришпориваю коня, перевожу его в галоп. Спустя час я чувствую, как устал мой конь и, послав ко всем демонам запреты отца на использование древней магии, собираю энергию жизни из вековых деревьев, направляю её живительный поток в своего верного скакуна, придавая ему сил и освежая его.

Я не хочу добираться долго, хочу быстрее в ту хижину, хочу вспомнить времена, когда я был маленьким, хочу добрых воспоминаний… Вижу одну из застав между кланами, здесь меня ещё узнают: слишком близко к дому. Быстрее, верный конь! Лети, словно ветер, я дам тебе его энергию, ты станешь ветром. Два дня пути по густому лесу на юго-запад, и я буду на месте. Главное – потом не ошибиться и найти именно ту тропку, совсем незаметную в высокой траве. Там нет постоянных стоянок кланов: слишком близко к морю, все стараются держаться под защитной тенью леса, подальше от ненавистных людей, их проблем, подальше от своего прошлого. Там я смогу побыть один, приведу мысли в порядок и вернусь, как и обещал отцу.

Начинает темнеть – в лесу быстро наступают сумерки. Нужно искать место для привала.

Серебристый ручей пересекает мою дорогу. Здесь можно остановиться, напоить коня, немного отдохнуть.

На том берегу редко кто-то бывает, там чаща, дорог нет, – глухомань, тёмный лес, как называют эти места в кланах. Говорят, что там живут только Изгнанники – те, кто не нашёл своего места ни в одном из кланов, кочевники, бродяги, не признающие никакой власти, кроме сил природы. Может быть, так и должно быть? Может быть, они свободны так, как не могу быть свободен я? Дети Равновесия… Смешно просто! Мы даже между собой договориться не можем, древнейшая раса, а забыла о своей роли в мире… Дети Равновесия, потерянные дети…

Так хотел сбежать от своих мыслей, но не получается. Сидя на берегу лесного ручья, бросаю в него камушки, смотрю, как быстро они уходят на дно. Прозрачная холодная вода навсегда принимает их в свои объятия, чтобы никогда уже не отпустить. Так и я… эта женитьба для меня – тот же ручей, я – тот же камень, а отец бросает меня лёгкой рукой просто так, ради развлечения. И противиться я не могу.

Вздрагиваю, осознавая, что рядом кто-то есть. На противоположном берегу ручья стоит девушка. Внимательно смотрит на меня. На ней нет никакой брони, поверх тонкой рубашки наброшена лёгкая охотничья куртка светло-коричневого цвета, штаны такого же цвета заправлены в высокие сапоги. За плечами длинный лук, на поясе – кинжал и колчан. Светлые волосы убраны с тонкого молодого лица, заплетены в тонкие косички. Большие глаза смотрят с любопытством, без тени опаски, сомнения, без почтения. На лице нет знаков какого-либо клана, она Изгнанница, поэтому и ручей не переходит – Изгнанникам нет места на этом берегу. Я рассматриваю её, она – меня. Никто не нарушает тишину вечернего леса, только мелодично поёт ручей. Потом она улыбается мне, снимает колчан и лук, кладёт на траву, отстегивает кинжал, показывает пустые руки – древнейший способ демонстрации мирных намерений. Смешно… Она мне показывает, чтобы я не опасался её. Такое хрупкое и нежное создание…Она подходит к самому берегу, я иду ей навстречу. Теперь нас разделяет только ручей шириной в три широких шага.

– Заблудился? Дорогу указать? – тихий мелодичный голос прозвучал без усмешки. Девушка действительно хочет просто помочь.

Странно, об Изгнанниках говорят много, но в основном то, что они просто дикари, свирепые и опасные. Опять ложь. Почему вокруг нас столько лжи?

– Нет, я не заблудился, просто путешествую.

Она удивлённо приподнимает светлую бровь.

– Путешествуешь? Один? Для клановых эльфов это странно. Вы предпочитаете ходить с кем-то, не по одному. Есть хочешь? У меня тут лагерь неподалёку, а ты даже огонь не развёл. Плохая идея устраивать привал без огня. Тут глушь рядом, там – звери совсем не такие, они… настоящие…

Она с трудом подбирает слова на общем языке, видно, что не часто ей приходится с кем-то общаться.

– Ты предлагаешь мне ночлег? В своём лагере? А остальные члены твоего клана не будут против моего присутствия?

Она засмеялась в ответ, и в ярких глазах цвета морской волны блеснули озорные огоньки.

– У меня нет клана. Нет никого. В лагере только я. Это моё любимое место для привала по дороге к морю. Так что стоянка у меня освоенная. Тебе, клановец, будет со мной безопаснее ночевать, здесь нет ваших застав, нет разговаривающих со зверями, здесь всё по-другому. Но если ты меня опасаешься, я не настаиваю. Дело твоё. Я просто буду присматривать за тобой этой ночью.