– А если невеста, которая останется на острове после всех испытаний, не понравится жениху, то союз, обещанный богами, не состоится?
– раздался вкрадчивый женский голос.

– Боги выберут ту, которую полюбит жених, – ответил Никос как раз в тот момент, когда маска, сидевший с краю, поднял руку для ответа. – Прошу, – блондин указал на мужчину кивком головы.

– Боги, судьба и провидение точно знают, что нужно жениху, - пояснил маска.
– Среди участниц есть та, кто заполнит сердце жениха истинными чувствами, позволив стать самим собой.

– Это вы – жених? – продолжила допытываться невидимая женщина.

– Об этом вы узнаете через два дня, - безлико отозвался тот, кто сидел посередине.

– Еще вопросы?
– по-деловому спросил Никос, держа в руках нeбольшой экран, по которому то и дело водил указательным пальцем.

– Скажите, а что будет с теми девушками, которые выбывают из конкурса?
– услышав этот вопрос, я напряглась,ибо меня так же волновала судьба проигравших участниц.

– Тех, кто не хочет дожидаться результата отбора, отвозят домой. Остальные будут ждать на соседнем острове, – не дав ответить маскам, отрапортовал блондин.

– Девушек шесть, масок пять, - не унималась женщина.
– Неужели среди друзей жениха нет достойных холостяов?

– На всё воля богов, - произнес мужчина в маске, сидящий посередине.
– Если суждено одной из ламирий тронуть ледяные сердца масок, то такой союз состоится.

– мы увидим лица жениха и его друзей?
– раздался другой женский голос.

– Да, – ответил Никос. – В последний день, тогда, когда будет выбрана истинная пара лами.

– А будут другие отборы? – взвизгнул девичий голосок.

– На всё воля богов, - усмехулся блондин. – Если найдется тот, кто убедит богов помочь ему найти избранницу,то будут и другие отборы.

Ну что за глупость отвечать так, что вопросов становилось только больше! Мое возмущение всеми красками переливалось на моем же личике. розно пыхтя, я не могла сказать ни слова,и лишь прикосновение знакомой руки к моему оголенному плечу резко перебило мой воинственный настрой. Аккуратно скосив взор на мужские пальцы, я еле сдержалась, чтобы не пoтереться о них щекой. Вот теперь была уверена, рядом со мной «моя» маска.

– Заставка, - раздался приказ Динора.

Экран, транслировавший нам интервью, из которого лично я ровным счетом ничего не пoняла, погас. Из динамиков полилась легкая музыка, а перед столом, за которым мы сидели, появился Никос. Обведя всех присутствующих сосредотoченным взглядом, мужчина произнес:

– Сейчас самая сложная часть эфира. Мы будем транслировать ваши испытания. В том числе и испытание ливии. Для этого вас лишили голоса. Если почувствуете, что не можете справиться с эмоциями, проведите рукой по браслету, получите дозу успокоительного. Кам, тебя это касается в первую очередь.

Я кивнула, четко осознавая, что если рыпнусь, успокоят меня так, что потом пластом лежать буду.

– А сейчас улыбаемся, девушки. Та, кто победит в голосовании, получит шанс на исполнение одного желания в рамках этого острова.

Внутри царапнуло нехорошее предчувствие. А если вдруг выиграю я, то, что попросить? Чтобы «моя» маска наконец показал мне лицо? А может, лучше попросить снять меня с конкурса? Так, надо победить!

Меж тем камеры надрывно застрекотали, активируя трехмерный экран, музыка сменилась на более тревожную, а светильники, повинуясь приказу Динора, приглушили свой свет.

– Уважаемые зрители, - вкрадчиво произнес Никос, – встречайте первую участницу, которая не только нашла свой источник, но и предсказала свое испытание, что позволило нам спасти ей жизнь. Встречайте испытание несравненной Карем Дивай.

Вспышка. Экран показал брюнетку. Стоя в своем бунгало, что не сильно отличалось от мoего, может, чуть более мрачными тонами интерьера, девушка рисовала картину. Веки Дивай были полуприкрыты, а на губах блуждала грустная улыбка. Камера обогнула ламирию и, замерев напротив холста, стала медленно отдаляться так, чтобы в экран попала вся картина. Увиденное заставило пропустить вдох.

Мрачные тучи нависали над утесом, под которым бушевало неспокойное море. Острые камни торчали, словно зубы в раскрытой пасти хищника, а меж остриями смерти и краем oбрыва замерло девичье тело. Будто сломанная кукла, несчастная повисла на сплетенной сетке, что крепилась к двум выступающим камням.

Камера удалялась до тех пор, пока картина и девушка не превратились в едва заметную точку, просматриваемую через окно бунгало, стоявшего на берегу острова.

Сглотнув, я подалась вперед, чтобы посмотреть на Карем, но девушка сидела ровно, сцепив пальцы рук в замок, и непроницаемо смотрела перед собой. Неужели она предсказала свою возможную смерть?