Первым на стол грохнулся студень, от которого ходуном заходил вест стол. Затем последовала очередь внушительных кусков запеченной говядины, причем кусками. То есть голень, окорока, часть спины, седло, и даже голова подавались целиком. После выставили огромные румяные только из печи видимо хлеба. Затем два внушительных гнома принесли не менее внушительный котел, в котором что-то кипело и бурлило, грохнули его прямо на устеленную сеном землю и принялись разливать в подставляемые гномихами огромные железные кружки. Первая такая была поставлена передо мной.

После чего все гномы разом, прекратив любые занятия, выжидательно уставились на меня.

— Катриона, не пейте, — стараясь не шевелить губами, шепотом произнес Адрас.

— Увы, бремя власти обязывает, — так же шепотом ответила я.

После чего, ухватив кружку обеими руками, поднялась.

Из всего что я здесь увидела, можно было сделать вывод что культура гномов данного мира это нечто среднее между культурой наших степняков и воинственных северных народов. И у тех и у других в чести было провозглашение добрых пожеланий почетным гостем. Так же, почетному гостю полагалось выпить поданное спиртное до дна, дабы не оскорбить хозяев. Почетный гость здесь я… а гномы мне очень нужны, так что особого выбора у меня не было.

Поднявшись, я обвела всех торжественным взглядом, поняла что торжественность несколько нарушается пропорциями в росте… не долго думая, передала кружку Адрасу, опершись о плечо Ошрое забралась на скамью с ногами, вновь забрала кружку у принца Мрака, повторно оглядела гномов, и отсалютовав кубком, громко произнесла:

— Благодарность дающим!

Поднявшийся одобрительный гул, был лучшим подтвержением правильности начала моей речи. Обождав несколько мгновений, я продолжила:

— Счастливы вы, те кто в подвигах славен, в дому добр, в труде отважен! Сильны ваши воины, прекрасны женщины! Так пусть река перемен, что уже плещется у порога, принесет процветание и блага, свет солнца и вкус ветра, и вершины гор, коих вы достойны, как никто иной! За вас, великий народ, до самого дна!

Пить откровенно было страшно, но где-то в глубине души успокаивала мысль, что если кесарь спас меня от смерти, то и от отравления как-нибудь спасет. Но опасения были напрасны. Варево, что только что бурлило в котле, оказалось лишь чуть корчеватым, пряный вкус трав смешался с чем-то свежим и холодящим, словно я жевала веточку мяты, спирт тут, конечно, присутствовал, но пилось легко, правда лишь по началу. С половины кружки и до конца пришлось вливать в себя усилием воли, но я справилась. Выпила все, и демонстрируя, что кубок пуст, перевернула его донышком кверху, ощущая, как стремительно пьянею.

Гномы радостно взревели!

Послышались одобрительные возгласы, крики, благодарности за слова, а я искренне надеялась, что меня не стошнит сейчас на глазах у всех, и что я не рухну вообще.

— За Смоляную блестючку! — оглушительно заорал Ошрое, после чего наливать начали всем и массово.

— Руку, Катриона, — позвал Адрас.

О, я была безумно благодарна ему за помощь, чувствуя, что сама едва ли сумела бы слезть со скамьи — перед глазами все уже начало кружиться. Гномье варево сбивало с ног на лету практически. Хуже, чем семедейка.

Далее все проходило как во сне. Начался пир, в котором первый кусок разрезанного хлеба дали мне, и первый кусок от студня, при виде которого позеленели все мои сопровождающие, особенно Тэхарс, затем мне же дали самое вкусное по мнению гномов от быка — голову! Я честно прожевала хлеб, с удовольствием съела студень, он оказался повкуснее того, что доводилось пробовать на севере, но вот голова быка это было уже слишком. Спас Тэхарс. Со словами «Императрица, сейчас я тебе дам самое вкусное», он встал, передвинул блюдо с головой к себе ближе, достал внушительный ножик, одним ударом раскроил им череп животного, и достал оттуда…

— Это мозг, — сообщил мне Адрас, передавая мой ломоть хлеба Тэхарсу.

Дракон даже как-то с любовью намазал мне это нечто на ломоть, потребовав соли посалил все, затем поперчил, после передал мне. Будь я сейчас пусть даже наследной принцессой Оитлона, отказалась бы, но являясь императрицей государства, которое еще только предстояло строить, мужественно взяла бутерброд и демонстративно от него откусила.

— Мне вас жаль, — шепотом сообщил принц Мрака.

— Мне меня тоже, — прожевав и дождавшись пока внимание с меня переключится на очередной тост очередного из старейшин, ответила я.

И не то, чтобы это было не вкусно, но сама мысль о том, что я ем с одной стороны, и радостно обсасывающий косточки бычьего черепа Тэхарс с другой… А еще я понимала, что никак, и ни коим образом мне этот ломоть хлеба не доесть, а надо бы, не хотелось оскорблять гномов еще до начала наших деловых отношений.

И тут внезапно стало тихо.

Тихо настолько, что я отчетливо услышала, как где-то за городом звонко капает вода. И это была испуганная, полная ужаса тишина скованных страхом гномов.