Владислав уехал в карете, которая оставила на снегу глубокий след. Я решила, что лучше идти по этой колее, чем петлять в темноте среди деревьев, утопая в сугробах. Она точно выведет из леса, а уж дорогу в поселение я как-нибудь найду.

Я шагала под мерный скрип снега, поплотнее закутавшись в плащ. Прошло, наверное, несколько часов, когда вдалеке раздалось фырканье лошадей. Князь! Вернулся раньше. Чтоб его! Я кубарем скатилась с дороги и отбежала за деревья. Достав из рюкзака простыню, свернулась клубочком и накрылась ею. Сердце бешено стучало. Я услышала приближение кареты.

«Проезжай. Проезжай. Проезжай», — молила я про Себя.

Но ход кареты замедлился, и она остановилась. Раздался скрип открываемой дверцы и неспешные шаги в мою сторону. Бежать не имело смысла, и я решила лежать до последнего.

Шаги остановились совсем рядом со мной, край простыни откинулся, и я увидела протянутую руку. Взяла ее и поднялась со снега. Князь спокойно взирал на меня, лишь его черные глаза блестели в свете звезд. Он все еще был в своем «парадном обличье».

Я наклонилась, подобрала свой не сработавший камуфляж и побрела в сторону кареты. Подойдя к дороге, не стала взбираться на нее, а бросила простыню и села, опершись спиной на склон. Подошел князь и сел рядом, немного развернувшись ко мне. Взгляд у него был странный, я бы сказала недоумевающий.

— Как вы меня заметили? — спокойно спросила я.

Он не ответил, продолжая разглядывать мое лицо, ища в нем непонятно какие ответы.

— И это все, что ты скажешь?! — наконец произнес Владислав. — А как же слезы, истерика, просьбы о пощаде, заверения, что это больше не повторится?

— А зачем?

Он усмехнулся.

— Вы не ответили на вопрос, — напомнила я.

Он немного поколебался, а потом сказал:

— Я слышу стук твоего сердца.

Вот это да! Я ожидала всего, но не такого заявления.

— Почему, когда я сейчас ехал сюда и подходил к тебе, оно колотилось, как пойманная птица, но когда ты взяла меня за руку, то тут же успокоилось?

Я на мгновение задумалась.

— Потому что я волновалась, что вы меня заметите, но когда вы меня нашли — волноваться дальше не было смысла, — ответила я серьезно и с любопытством спросила: — А вы слышите стук сердца всех людей?

— Лишь стоя очень близко к человеку, но твое слышу в любом уголке замка, — и чуть тише добавил: — И леса.

— Значит, у меня не было шанса, — вздохнула я и спохватилась: — А вы слышали его, когда я впервые появилась в лесу?

— Да. И послал проверить грогов, но ты успела уйти.

Вау! И тут до меня дошло.

— «Он узнает ее по сердцу», — процитировала я слова пророчества, глядя на князя потрясенно.

— Да, это ты.

Вот, блин!

— У меня нет никакого желания вас спасать, да я и не знаю как, — выпалила я.

— Я заметил, — усмехнулся он.

И тут у меня начал формироваться план.

— Я могу остаться у вас добровольно, не делая попыток сбежать и искренне пытаясь наладить нормальное общение, — медленно начала я.

— За всем этим слышится одно «но», — осторожно произнес князь.

— Но если не будет никаких результатов, через год вы меня отпустите.

— Зачем мне тебя отпускать, если ты единственная, кто, по пророчеству, способен растопить в лесу снег?

— Но, удерживая меня насильно, вы ничего не добьетесь. И вам это надо больше, чем мне.

— Это почему же?

— О вас говорят, что вы любили эти места. Они были полны зелени, богаты дичью, ягодами. Ради того, чтобы их вернуть, вы примете мое условие.

— Хорошо, — сдался Владислав. — Что еще?

— В честь заключения сделки и гарантии того, что через год меня отпустят, вы освободите Ладу и Лису.

— Они же твои подруги, разве тебе не будет скучно без них? — удивился Владислав.

— Именно потому, что они мои подруги, а не игрушки, я хочу, чтобы они вернулись домой к своим родным.

— Хорошо.

— И еще… — продолжила я, — больше не будут пропадать люди из деревни.

— Кто же станет прислуживать в замке? — удивился князь.

— Грогов там хватает, но и селян можно пригласить, пообещав хорошее вознаграждение и заверения в безопасности.

— Они не пойдут.

— Если найдется хоть один смельчак, а потом вернется домой живой и с деньгами, то они повалят сюда, — возразила я. — И последнее…

— Я рад, что мы добрались до последнего пункта и еще не наступило утро, — усмехнулся Владислав.