Шрифт:
Меня нашли через двое с половиной суток. Не помню, как это произошло – воспоминания, как дымкой окутанные, всё отрывками, чёрно-белыми кадрами и без звука…
Помню лишь, как долго плакала, изо всех сил тарабаня в дверь в надежде, что хоть кто-то услышит. Помню, как слёзы закончились и как сильно хотелось пить… Помню, как до мяса изгрызла ногти, когда в углу беспрерывно что-то шуршало – наверняка крысы. Но видеть-то я их не видела , а от этого страшнее вдвойне. Помню, как до привкуса крови драла горло, вопя о помощи , а от попыток выбить дверь болело всё. Но что я могла? елкая, худая…
Помню, ак страшно было сидеть в сплошной непроглядной темноте, рвать на себе волосы, завывать от беспомощности. Но самый большoй страх пришёл, когда тело перестало слушаться, когда, лёжа на полу и умирая от обезвоживания, я молилась о том, чтобы всё это закончилось… Я хотела умереть. Хотела перестать мучиться. Хотела перестать видеть невыносимую черноту вокруг себя!!!
Она меня убивала.
Она засасывала меня.
Она стала бездной, медленно поглощающей мой разум.
Линк Поузи… Если бы он только знал, сколько раз я задала себе этот чёртов вопрос, пока была там: «Почему ты не пришёл?».
– Обещал… – шептала без сил.
– Обещал… Ты обещал…
Это последнее, что я помню.
Очнулась уже в больнице.
Лишь спустя месяцы реабилитации я смогла появиться в суде. И то лишь потому, что для моего отца было делом чести отстоять имя семьи и наказать виновников. Уверена, отцу даже жаль меня не было. Отцу нужно было громкое дело и ажиотаж репортёров вокруг его персоны, вот и всё.
Не знаю, правда это или нет, но по версии адвоката Поузи, в вечер происшествия Линк и его друг прилично напились , после чего отправились на вечеринку и ещё там закинулись какими-то запрещёнными препаратами.
Наутро никто из них ничего не помнил. Ни Линк, ни его друг. Хоть Поузи и заверял в суде, руку на сердце положа, что его друг свято клялся, что уже смотался на завод и давным-давно выпустил меня из заточения… но, что-то не складно выходит – а разве Линк не должен ничего не пoмнить?
ни забыли. Про меня просто забыли.
В общем, благодаря связям отца Поузи, который имел куда больше влияния, нежели мой отец,дело быстро закрыли , а Линку и его другу из не менее обеспеченной семьи даже условного срока не впаяли. Всё обошлось годовым запретом на приближение ко мне ближе, чем на триста метров и браслетами на щиколотках,извещающих полицию в случае, если комендантский час был нарушен. Вот и всё наказание.
После этого Линка и его дружка перевели в другую школу,и я их больше не видела.
Ходили слухи, что Поузи изувечил до неузнаваемости этого самого дружка, но это ведь просто слухи? Просто слухи.
ГЛАВ 20
Настоящее
Ной
– Так! Спокойно! Без паники!
– Паникуешь ты один, Поузи, - бросаю на Линка короткий взгляд и продолжаю скользить рукой по стенам. Трубы расположены внутри по всему периметру, некоторые на уровне моей груди, некoторые а уровне головы.
– Всем отойти от стен! Скоро на них можно будет поджариться, как на сковородке.
– , нет, Умник, в этот раз ты ошибаешься, - фыркает мне в лицо Линк, и тычет в грудь пальцем, – мы скорее сдохнем от обезвоживания, чем поджаримся,и тогда… – Вдруг резко замолкает, опускает руку, бросает осторожный взгляд на Ханну, замечает, что она смотрит в ответ,и резко отворачивается бесцельно глядя себе под ноги.
Серьёзно. Теперь мне ещё больше интересно, какая драная кошка между ними пробежала. Собственно, как и Ханне, судя по всему,интересно, кто такой рон и кем нам троим он прихoдится. Хотел бы я тоже знать, с какой такой радости эта девчонка – Лотти, назвала себя его девушкой?
«Арон, чёртов ты сукин сын, когда только успел, а?! Где вообще тебя носило столько времени?!»
Перехватываю взгляд Ханны, и та будто пристыженно его отводит. Ну вот, теперь меня буквально сжирает любопытство. Что странно, ведь это качество совершенно мне не присуще.
– Эй, чего завис? атрица заглючила?
– арша толкает меня в спину, и спасибо ей за это. Думаю,из-за жары у меня уже началось помутнение рассудка, раз вместо серьёзных проблем, я думаю о секретах какой-то девчонки из элитного общества.