Шрифт:
– Ной! Давай же!
Ханна тянет руку к рулетке, но я её перехватываю, с силой сжимаю пальцам её запястье.
«Ты не даёшь людям и шанса, Ной. Не все так плохи, как ты о них думаешь… Внутри тебя нет жестокости, мальчик мой. Но, впусти ты её и однажды она доберётся до самого сердца , если ты не поймёшь, что есть гораздо более сильное оружие в борьбе за справедливость…»
«И что же это за оружие, отец Джейкоб? С*аное, никому не нужное доверие?»
– НОЙ!
«Любовь. Это любовь, Ной. Любовь к людям, любовь к нашему дому – к Земле.»
«Любовь? Шутишь? Мы на грёбаной войне, Джейкоб!»
«Верно. И войну ни за что не выиграть тому, чьё сердце полно ненависти и жестокости. Шанс, мальчик мoй, у каждого из нас есть шанс, чтобы стать лучше. Неважно сколько на твоём счету наград и достижений, если ты пуст внутри… если ты утратил челoвечность, свою душу… Ведь без неё мы - просто медленно гниющие куски плоти.»
– НОЙ!
Удар в плечо, затем в грудь, и я не понимаю, как оказался на полу. Всё пeред глазами вращается… безумная карусель… Тошнота подкатывает к горлу , а в голове продолжает звучать голос отца Джейкоба.
– Лотти! Скорее сюда! – отдалённо звучит голос Ханны. – Давай,ты следующая.
– Нет, но… А как же… А как же рон?
– С ним всё будет нормально! Мы присмотрим за ним! – смутно вижу, как Ханна за руку тащит Лотти к столу. – Когда скажу, раскрутишь вторую рулетку! Ной?!
Встряхиваю головой до звона в висках. Пытаюсь собраться с мыслями, пытаюсь взять под контроль и тело и эмоции, но… чёрт.
– Минута сорок секунд! – объявляю сухим, каркающим голосом; в горле огонь и пепел.
– Лотти, - голос Ханны – всё, на чём концентрирую внимание, он будто удерживает меня на плаву, будто не даёт «пожару» из воспоминаний сожрать меня вместе с костями! – Лотти! Смотри на меня! Не сделаешь этого и просидишь в клетке максимальное время.
– А это не так у и плохо, – раздаётся смешок Арса. – Что? А разве нет? Лучше там, чем в этом пекле.
– Дверь не открывается! – Линк не теряет надежды подобрать код с первого захода.
– Да чтоб тебя!
Бросаю взгляд на часы.
– Крути! Сейчас! – выкрикиваю,и дрожащая рука Лотти касается рулетки.
Двадцать минут.
Двери камеры закрываются за спиной Лотти, в комнате становится еще жарче , а с квадратного отверстия в потолке на стол падает маленький плоский предмет – ID-карта синего цвета.
ID-карта…
На моей карте осталось четверо суток, за которые я каким-то долбаным образом должен успеть выбраться из города,иначе вся и без того лживая информация на ней сгорит синими пламенем. Сейчас это почему-то кажется смешным…
А ведь Дэнис предупреждал. Надо было сваливать, когда был такой шанс. Надо было его слушать.
ГЛАВА 21
Ханна
Настоящее
– Какого чёрта?! Что это было?! – Я в бешенстве! Хочу орать, что есть мочи, но сил совсем не осталось – голoс хрипит, виляет и не подчиняется. – Ты чуть не убил его! – выходит презрительный шёпот.
– Ты чуть не отправил Бобби на тот свет! – Не жалея сил толкаю Ноя в грудь, встречаюсь с его взглядом,и… и мои руки тут же падают по швам двумя бездушными хлыстами.
Ной, он… он будто не здесь.
В его глазах нет осознанности, нет живости, даже привычной холодности и высокомерия нет. В них ничего нет. Сплошная призрачная пустота.
Где ты, Ной?..
– Чтo с тобой? – приблиаюсь на шаг и чувствую, как в груди что-то непривычно сжимается, кислорода в лёгких становится еще меньше.
– Ной?.. – почти беззвучно.
– Поговори со мной.
Теперь я понимаю, что значит крайняя точка отчаяния. Теперь, когда прошли вcего сутки , а по ощущениям целая вечность, люди, от которых всей душой хотел избавиться, становятся для тебя спасательным кругом в огромном бушующем океане безысходности. Без них ты попросту утонешь.
Я знаю, что такое умирать в одиночестве. Знаю, что такое говорить со стенами, с полом, с крысами, скребущимися по углам… Это невыносимo. Это страшно.
Как бы сильно мы ненавидели друг друга, мы – всё, что у нас сейчас есть.
– Поговори со мной.
– Личность, что жила внутри меня трескается.
– Ной, прошу. – Разум плавится от жары и нехватки кислорода, мысли путаются, что-то ещё живое внутри меня ломается, крошится. Беру его руку в свою, сжимаю ладонь и чувствую, как она дрожит.