– Нет-нет, - усмехнулась Соня.
– Меня всё устраивает.

– Тогда, я весь во внимании, - улыбнулся Калем и жестом пригласил в беседку. Кстати, стол беседки был накрыт. В центре красовалось большое блюдо с фруктами, а по бокам - стаканы с соком.

Соня взяла один и сделала глоток.

– Вы производите впечатление человека очень внимательного и наблюдательного. Как и положено наследнику - вы мудр. Как и положено старшему - переживаете за братьев. Вы склоны анализировать всё, что происходит вокруг. Сейчас вы обеспокоены отбором, но опять же, на правах старшего. Вы взяли на себя большую часть организационных вопросов, и я бы предположила, что отбор проводится не для вас.

– Вот как?
– усмехнулся принц.
– Ловко вы...
– произнёс одобрительно.
– А если я скажу, что для меня?

Соня не смутилась и не отвела взгляд.

– Уверена, так скажут и все остальные.

– Ладно, - сдался он.
– Что с Артуром?

Соня невольно задержала дыхание, ощутив и осознав собственное волнение.

– Артур тяжело открывается людям. Он подозрителен ко всему, что его окружает. Уверена, что вы, наверное, единственный, кто его хорошо знает. Думаю, даже Максимилиану и Ричарду он настолько не доверяет. Мне тяжело судить о его желании завести семью, а значит, и не могу предполагать, что отбор для него. Вы ведь устраиваете отборы не прихоти ради?

– Не ради неё, - серьёзно подтвердил наследник.
– Годы идут, а наследники - это неотъемлемая часть жизни коронованных особ. Отборы помогают найти избранницу, как нам казалось. На улице или на светском приёме не так-то просто познакомиться, Соня Райт.

– Неужели? Никто не желает завести знакомство с принцами?
– прозвучало весьма иронично. Соня оторвала виноградину и покрутила в руках.

– Понимаю ваше удивление, - согласился наследник.
– Дело не в том, что проблематично начать говорить с незнакомой девушкой, дело в том, как понять, искренна она или нет? Вы знаете, как все люди себя ведут при встрече с нами?

– Догадываюсь, - кивнула Соня.
– Лебезят?

Калем усмехнулся.

– Самое подходящее слово! Именно. Лебезят, - он вздохнул и поджал губы.
– Все стараются угодить. Никто не говорит, что думает. Боятся слово лишнее сказать. В лицо улыбаются, а в спину зубоскалят. Мы понять не можем, что не так? Это рефлекс такой? А с девушками думаете иначе? С ними ещё сложнее...

– Думаю, всё дело только в статусе. Вы, можно сказать, высшая инстанция в империи. А люди боятся власти. Боятся сказать лишнее или показаться глупыми, боятся навлечь на себя гнев, - предложила Соня и посмотрела на задумчивого наследника.

– Но вы ведь не боитесь, - заметил он, пристально посмотрев ей в глаза.

Соня улыбнулась.

– После встречи с некромантами, как-то перестаёшь бояться неодобрения общественности или неудовольствия коронованных особ. Да и вообще, плевать, что о тебе подумают и скажут, - призналась она и виновато пожала плечами, мол, вы же сами спросили.

Калем тряхнул светлой головой и улыбнулся.

– Думаю, вы всегда были такой и некроманты здесь не причём, - поднялся и подал руку.
– Вы, вероятно устали?

– Немного. Хотела ещё заглянуть к Амелии перед обедом, - не стала отпираться Соня и приняла помощь принца.

– Я провожу вас. Спасибо за приятную компанию.

«Не за что», - про себя отмахнулась Соня, ответив вежливым поклоном головы.

Амелии в комнате не оказалось. И хоть камеристка заверила, что «госпожа отправилась в музыкальную комнату готовиться к конкурсу», в груди кольнула тревога. Глупо, конечно: в резиденции полно стражников, наверняка, ведётся постоянное наблюдение, не обошлось и без магов. Но конкуренция становится острее. Пока это читается только в прищуренных, недобрых взглядах участниц, но кто знает, на что способны «благородные леди» ради достижения своих целей?

Тишину полукруглого класса с огромными окнами, разрезал монотонный «динь». Амелия нажимала указательным пальцем на одну единственную клавишу «ми» третей октавы, уставившись в одну точку. В спину, будто, вбили кол, настолько она была напряжена.

– Кхм...
– осторожно вмешалась Соня, озадачившись.

– Привет, - отозвалась соседка, даже не повернув головы.

Соня встала сбоку фортепиано, взглянула на девушку, заметила, что отсутствуют ноты и вопросительно выгнула бровь.

– Разве ты не слышишь?
– спокойно произнесла Амелия.

– Видно, я глуховата, - усмехнулась Соня, а тревога сильнее расползалась в груди. Неужели, Максимилиан умудрился обидеть это прекрасное, доброе создание? Неужели не увидел, то, что видит она?

– Это мелодия «моей жизни», - соседка резко захлопнула крышку: раздался грохот. Она крутанулась на банкетке и тяжело вздохнула.

Соня поморщилась. Уж она-то лучше других знает, что имела в виду леди Саттэм. И монотонное «динь», как нельзя лучше описывает душевное состояние этой сильной и с виду всем довольной девушки.