Шрифт:
– Страшно, правда?
– Очень.
– Так еще же ничего не началось!
– возмутилась Лизхен и рванула на себя одеяло. Кай за свою собственность сражаться не стал - а принадлежала ему и эта квартирка в купеческом районе, и кровать, и одеяло и, если вдуматься, даже сама Лизхен с ее суевериями и золотыми кудряшками - и уткнулся носом в подушку.
– А мне уже очень страшно. Так кого-нибудь съедят или мы можем пойти выпить кофе?
– Ты все шутки шутишь, а я неделю настой сон-травы пью!
– Для человека, пьющего настой сон-травы хотя бы три дня, ты очень бодра, весела и активна.
Лизхен весьма завлекательно тряхнула кудрями и самозабвенно продолжила:
– Так вот, девочка все шкаф на ночь запирала, запирала, ну а однажды позабыла. И вот - представляешь!
– просыпается она ночью...
Как можно проснуться ночью с колотящимся от страха сердцем, Кай прекрасно представлял, но с Лизхен такими подробностями не делился. Для нее он был инженером по горному делу, сыном богатого промышленника, раз в две недели позволявшим себе вырваться из конторы тайком от бдительного папаши.
– Просыпается, и что ты думаешь? Шкаф-то открыт!
– Удивительно. Я уж подумал, что шкаф сбежал...
– Тебе бы все шутки шутить! Ну, и зеркало на створке изнутри, значит, видит, а в нем - луну... Интересно?
– Интересно, под каким углом шкаф стоит к окну, если с кровати можно увидеть луну в зеркале изнутри шкафа?
– Так вот, ты же не дослушал! Она смотрит, смотрит на луну, и вдруг понимает, что это уже не луна, а лицо мертвеца. Страшенное такое, скалящееся, в пятнах.
– Надеюсь, на этом дочка ваших соседей догадалась заорать погромче и все кончилось?
– Нет же! Она испугалась и зажмурилась.
– Отличный план. А девочка-то профессиональный маг, судя по всему...
– Ты просто невозможный!
– Лизхен прижалась к плечу Кая теплой щекой, пахнущей ромашкой.
– Ну как так, а?! Страшно же!
– До жути. Ну она зажмурилась и так пролежала до утра?
– Про такую ерунду мама бы мне писать не стала. Она, значит, зажмурилась, а как открыла глаза снова - смотрит, в зеркале снова луна отражается, а мертвеца в нем нет...
– Прекрасно.
– Потому что мертвец у нее над кроватью стоит! Дочка как закричит!
– Как ты мне в ухо сейчас?
– беззлобно поинтересовался Кай, слегка отодвигая золотоволосую голову.
– Я бы на месте мертвеца забаррикадировался в шкафу...
– Ну, слушай. Она как закричит! А он ее подхватил и утащил в шкаф.
– Ну вот, наконец, кого-то и съели, - утренний сеанс изложения страшных историй из жизни глубинки, похоже, подошел к концу, чем Кай был вполне доволен. От выходного дня оставалось еще часа два.
– Пошли попьем кофе...
– Ну, это еще не все. Соседка вбегает в комнату и только видит, как дверь шкафа захлопывается, а кровать с дочкой пустая. Она дергает дверь шкафа, дергает, а та не поддается, и крики такие жуткие изнутри доносятся. Тут уж муж подбежал, они вдвоем насилу открыли, а там - только зеркало. Кровью заляпанное...
– Изнутри, - довесил Кай для пущего эффекта, за что получил подушкой по спине.
– А потом соседка получила черной-черной ночью письмо в черном-черном конверте, который ей рука из трюмо подала?
– Э. Нет.
– Опешила Лизхен.
– Тогда откуда она знает, что дочку утащил мертвец в пятнах, а не сосед-пьяница?
Лизхен обиженно надула губы:
– Нет у тебя фантазии. А я вот испугалась. Даже шкаф стала стулом подпирать, потому что страшно знаешь как... Ты же бываешь редко. А вдруг я ночью проснусь, когда тебя нет, а из шкафа что-нибудь вылезет...
– Расскажи ему сказку - оно сдохнет.
– Генри!
– Лиза, честное слово, если ты хочешь купить другой шкаф, не надо делать к этому таких длинных прологов, давай просто сменим шкаф.
– А в новый шкаф - новые платья?
– Хорошо. Выбрось из головы эту историю. Такого не бывает.
– Нет, бывает. Вот послушай. Решили мы как-то с девушками на суженого погадать. Взяли зеркальце, свечу и ...
– Лиза, от историй про привидения, гадания и восставших мертвецов, инженеры дохнут. Правда. А дохлые инженеры не покупают своим подругам платья.
– Пойду сделаю кофе, - промурлыкала Лизхен и как была побежала в кухню. Обернулась на пороге, блеснув растрепанными золотыми кудряшками, остриженными по последней столичной моде - чуть выше плеч.
– А ты самый лучший, хоть и занудный как мой дед!