– Проснулась.
– заметила Айя, вставая и пододвигая мне еду - Ешь давай, зря я что ли за нее дралась на выходе.

Я не спорила, набросившись на ужин.

– Выглядишь погано, дорогая.
– тихо заметила Шайя, подавая мне маленькую бутылку.
– Давай-ка, попробуй это.

Я парой глотков осушила склянку, облизнувшись. Люблю, когда они варят вкусные лекарства.

– Вот всегда бы такую вкуснятину варили. А то как ни лекарство - так отрава.
– почти похвалила я Шайю, параллельно с нашим курсом изучающую целительство. Сестры недовольно переглянулись и почти синхронно двинули мне вторую бутылку. Но ее, ощутив запах, я твердо отставила ее в сторону:

– А вот это, хорошие мои, я сдохну, но пить не буду. Мне итак уже почти хорошо.
– я налегала на мясо, оставив кашу без внимания и Айя покойно села на угол своей кровати, утянув туда же чем-то расстроенную сестру.

– Там ректор повесил объявление...
– аккуратно начала Шайя, но я ее перебила.

– Да у ж я в курсе - про бессрочный запрет телепортов. Хочу вас расстроить еще больше - это из-за нас. Портал за глушилкой заметил ректор и дал мне задание выяснить, кто из нашего курса им пользовался. Поэтому, если никого из нас не осенит гениальная идея...
– я не стала договаривать. Сестры какое-то время сидели молча, потом Айя вышла за дверь, видимо, за парнями.

– Будем думать.
– неуверенно выдал Анжей свою коронную фразу, после короткого пересказа моего разговора с ректором, и комната погрузилась в тишину. Нас так и разогнала трель отбоя, прозвучав в тяжелой тишине раздумий.

Близился вечер. Я ходил по кабинету, не зная, чем занять руки. Весь день настроение было весьма поганым, что отразилось на моих подданных - в последний час я не видел никого, кроме безвылазно торчащего около меня Эрила. Я поглядывал на часы и с каждой минутой мое самочувствие улучшалось. Еще полчаса...

– Арман, мне бы хотелось заметить, что подобное проявление чувств, которое вы позволили себе сегодня...

– Эрил, я тебя прошу - помолчи... Я уже спокоен.

Лекарь с вежливым недоверием проследил за моими метаниями по разрушенному кабинету. Ну да, я вспылил.

– Не надо было комментировать так резко мои решения. И уж тем более строить предположения, что магичка не придет в этот раз.

– И, видимо, не стоило подкреплять это разумными доводами, мессир.

– Ты и тогда говорил, что она не придет. Но она вывалилась из портала посреди казармы, распугав три десятка полуголых демонов.

– Мессир, я не понимаю, почему мы вообще обсуждаем наличие в вашей жизни, мельком - подчеркнул демон - Самой обычной магички, похищенной вами, на свою голову...

– Я пока не готов ответить на этот вопрос, Эрил. Даже самому себе. Просто оставь меня одного. и приведи эр'разе ко мне, когда они появятся.

Эрил ушел, а я продолжил с мрачной радостью наблюдать за часами. Но стрелка перевалила через девять часов и ничего не случилось. Возле новой казармы демоны уже давно разбили костер и дожарили мясо, раскладывая его в пять лишних тарелок и недоуменно озираясь. Я просидел в тишине почти час. Мне не хотелось признавать, что Эрил прав. Но плац перед зданием давно опустел, костер погашен. Она не придет, а цхиале будет болеть и саднить, как открытая рана, еще пару месяцев, пока не пропадет, не встретив отклика с другой стороны. И после всего произошедшего я еще способен на глупости?

– Не спится, брат?
– Нил стоял в дверях, прислонившись к косяку - Потому что маленькая магичка не пришла сегодня?

– Все-то ты видишь.
– вздохнул я, роняя голову на руки.

– Любовь - это боль. Тебе оно не нужно. Откажись от этого, иначе она умрет, а ты сойдешь с ума. А она умрет... Это судьба нашей семьи - терять тех, кем мы дорожим.

– Не говори так, Ниланель. Ты же еще со мной.

– Ты ошибаешься, Владыка.
– брат отошел от косяка и повернулся, чтобы уйти.
– Я умер четыре месяца назад, в Оронском замке, вместе с Нилой, Кармилой и Алексом.

– Ты живой!
– проорал я в закрытую дверь - Ты живой, Нил! Так будь со мной, когда ты мне нужен...

Но за дверью раздавались затихающие шаги. Не хочу признавать, что мой брат безумен и этого не исправить. Что магичка, так упорно желавшая остаться, больше не вернется. Что я сдохну здесь, в одиночестве, а проклятого тирана и психопата будут чествовать даже после его смерти. Что всей душой пожелал цхиале, отчаянно боясь одиночества.