— Леди Полина? Леди Полина, мне бы хотелось поговорить с вами. Наедине, если это не оскорбит ваших чувств.

Меня как током ударило. Я медленно повернулась и обнаружила за спиной принца. Дарнелл улыбнулся мне, но за этой улыбкой все равно легко угадывалось беспокойство.

— Я рада, что… что голос к вам вернулся, — проблеяла в ответ. Мне-то дар речи явно отказывал, стоило попасть под взгляд этих ярких голубых глаз.

Фу! Влюбленность — это всегда так глупо?!

— Вы согласны?

Я кивнула, чтобы лишний раз не пороть чепуху в присутствии особы голубых кровей. И мы пошли прочь от крыльца.

— Понимаете ли, леди Полина, — начал принц, как только мы добрались до конца дорожки, посыпанной гравием, и начали спуск к морю, — я могу быть откровенным только с Ирвином и с вами.

— Оу, — выдала глубокомысленно. — С чего же такая честь?

— Потому что вы подверглись подлому колдовскому нападению, а значит, с меньшей вероятностью являетесь отравительницей.

— Отравительницей?

— Так мы с Ирвином решили называть человека, который решил добиться победы нечестным способом.

— Отлично. — Я кивнула. — Но разве я не могла специально себя заколдовать, чтобы отвести от себя подозрения?

Мне подарили улыбку и одобрительный взгляд. Принц обогнал меня и подал руку, чтобы помочь спуститься по деревянным ступенькам на пляж.

— Не могли. Сразу видно, вы не сильны в магии, простите мою дерзость. Зелье, которым вас обратили в мелюзину, лишает человека разума, так что, вздумай вы им воспользоваться, обратно в свою форму не вернулись бы.

— А срока действия у зелий не бывает?

— Бывает, но в дворцовой купальне вас бы быстро обнаружили. И убили.

Я с неохотой убрала руку, когда ступеньки закончились.

— Но ведь вы же меня не убили. Может, на то и был расчет?

— Вы очень умны, леди Полина, но никто не знал, что мы с Ирвином в это время принимаем ванну. Обычно я прихожу в купальню гораздо раньше, в одно и то же время. Я бы уже ушел, если бы в тот вечер отец не задержал меня для разговора. А вы, как я понял, пришли в купальню через дверь для слуг. Мы говорили с горничной, которая вам ее показала.

Голос принца изменился, и я поняла, что прогулка сейчас перестанет быть приятной. Понял это и Дарнелл. Я почувствовала, как он ненавязчиво поддержал меня за локоть, словно боялся, что я потеряю сознание от волнения. Но я не избалованная аристократка, так что могу выдержать всякое.

— И что же она вам сказала?

— Ничего. Но у нее внезапно хватило денег на дорогостоящие лекарства для больной сестры.

Ну натуральный детектив.

— То есть ее подкупили, чтобы она подбросила мне зелье под видом геля, а потом спровадила в купальню так, чтобы никто не видел, как я туда иду?

— Мы подумали точно так же. — Дарнелл кивнул. — Она со временем все расскажет, но мы не хотим давить на девушку слишком сильно. Получается, что пока напали на вас и на леди Эстель.

— И на Эрму, — сказала я. — Но она разбила зелье по неосторожности.

Я рассказала принцу про Эрму и ее ангельский характер. Дарнелл явно почувствовал облегчение, когда я обмолвилась о нежелании Эрмы выходить за него замуж. Это зародило во мне ма-а-аленький такой огонек надежды, но я грубо затоптала его, пока не разгорелся.

— Вы думаете, это могла быть леди Виржиния? — спросила напрямую.

Мы шли по пляжу рука об руку, соленый ветер теребил мои волосы и подол платья, волны лениво наползали на желтую полоску песка, заходящее солнце окрашивало воду на горизонте в сочные оранжево-красные цвета. И я невольно подумала, что это слишком красиво, чтобы быть правдой.

— Раз уж я сам решил быть с вами честным, то скажу так. — Дарнелл остановился и повернулся ко мне. — Леди Виржиния — дама непростого характера, а ее отец давно кружит вокруг дворца, поэтому я рад, что все вышло таким образом. В каком-то роде я должен благодарить вас за то, что избавили нас от постоянного присутствия этой семьи.

Я склонила голову к плечу, внимательно глядя на принца. Кроме бесспорной ослепительной красоты греческого бога я заметила нечто, похожее на раздражение. О, что-то новенькое!

— Нас? — уточнила невинно.

— Простите, похоже, я сказал лишнее. Это касается не только меня, но и Гвендолин.

Если он надеялся таким образом унять мое любопытство, то становилось очевидно, что в общении с противоположным полом принц не силен.

— Гвен моя подруга, так что если есть что-то, что ей угрожает, я бы хотела об этом знать.